Фронтовая дорога. Поэма и стихотворения. Алёна Туманова

>Покинул дом и град престольный,

      И буду на передовой!

      При штабе числюсь я радистом.

      В «учебке»*, напрягая слух,

      Постиг язык телеграфистов —

      Одну из воинских наук.

      Как жаль, не видит мать родная:

      Какой я бравый рядовой!

      Ведь плакала, главой качая:

      «Куда тебе на фронт? Слепой!»

      Тогда не взяли – близорукость.

      В Москве на курсы поступил,

      Стал мастером настройки звука

      И назначенье получил.

      Горжусь: солдат в полку стрелковом!

      Уверенно иду в строю

      В обмундировании новом

      И марширую, и пою.

      Скрипят армейские ботинки,

      «Американцы»*, на ногах,

      Вот, мне бы в них на вечеринки!

      Любой б соперник там зачах!

      А девушка, что прочих краше,

      Взглянула б, улыбнулась мне…

      Тебе, смешливая Наташа,

      О чувствах напишу в письме!

      Мне восемнадцать, это – много.

      Могу стрелять и немца гнать!

      Не хуже, не слабей другого,

      А, значит, надо воевать!

      В июле фронт резерв покинул

      И в наступление пошёл.

      Глядеть вокруг на лес и нивы

      Дорогой я бы предпочёл,

      Но вижу брошенные танки,

      Железа груды – след врагов.

      Да, в сорок третьем схватки жарки!

      Россия рвётся из оков!

      Остались трубы без строений,

      В руинах чёрных города,

      Двойной змеёй узкоколейка

      Ведёт в завалы, в никуда…

      От Мурома на фронт спешили.

      Ахтырку, Курск и Обоянь

      Войска уже освободили.

      Потери сеяли печаль.

      Полки текли рекою к югу,

      Скакали кони вдоль дорог,

      Теряя сёдла и подпругу,

      Без павших где-то ездоков.

      Шли долго, фронт отодвигался,

      Воздушной массой август плыл,

      Лба воспалённого касался,

      Усталых ног и взмокших спин.

      Жара стояла, птицы пели,

      Как в детстве, рано поутру.

      Машины грузные гудели,

      И пыль клубилась на ветру.

      2

      Радистов в штабе было трое.

      Распределение такое:

      Один сержант был командир,

      Он старший, опытнее был.

      Не помню имя, Солнцев звали,

      Недолго мы друг друга знали.

      Другой сержант (обычный воин)

      Был замкнут, чем-то недоволен,

      Национальностью карел.

      По виду был сметлив и смел.

      Я – рядовой, помощник их,

      Вполне послушен был и тих.

      Вся наша ценность – передатчик.

      У Солнцева была задача

      Радиограмму передать.

      Успел он текст из штаба взять,

      В кювете с радио залёг,

      Настроить станцию не смог.

      Раздался вдруг повсюду гул,

      Он так по сердцу резанул,

      Что я, глаза поднять не смея,

      Смотрел, как Солнцев, став белея,

      Промолвил тихо: «Юнкера…*»

      Тень самолётного крыла

      Накрыла войско в ровном поле.

      Укрытий нет. Такое горе!

      Бомбёжка – вид землетрясенья,

      Гремящий ужас, пораженье

      Внизу распластанных людей!

      Ничтожен каждый, как пигмей.

      Кричали люди, ржали кони,

      И я уткнул лицо в ладони,

      К земле прижался всей длинной,

      Как будто маленький такой.

      Карел наш в клевер побежал,