Кровь на колёсах. Александр Леонидович Аввакумов

изо рта слюна, похожая на черту, проведённую мелом. «Где это я? – снова спросил себя Ланге. – Как я здесь оказался и кто эта женщина?»

      Осторожно, стараясь не шуметь, он встал с матраса и прошёл на кухню. Там уже сидел Геннадий и допивал остатки водки. Вероятно, этот «венец природы» уже на девяносто семь процентов состоял из спирта, как огурец на девяносто семь процентов состоит из воды. Увидев помятое лицо Михаила, Гена широко улыбнулся ему.

      – Ну что, Немец, наверное, башка трещит с похмелья? Давай, друг, выпьем, не ради пьянства, а ради нашего здоровья! – Геннадий отлил ему граммов пятьдесят из своего стакана.

      – Слушай, Гена, я не могу! Я и так умираю, – простонал Михаил, потянувшись к рассолу из-под маринованных помидоров.

      – Слабак ты, Немец! Вы все такие! – резюмировал Геннадий и залпом выпил. – Недаром говорят, что русскому в кайф, то немцу смерть.

      Михаил взглянул на него и тут же пожалел об этом. От вида пьющего его передёрнуло, и он, вскочив со стула, пулей устремился в туалет.

      Минут через сорок проснулись женщины. Пошарив рукой под столом, Геннадий достал откуда-то початую бутылку. Они молча выпили, и женщины стали собираться.

      – Вы куда, овцы? Вы чего, в натуре, считаете, что это я должен прибирать здесь за вами? Давай, Танька, убери со стола, тогда и проваливай, – прикрикнул Геннадий.

      – Я что, к тебе в горничные нанималась? – съязвила собутыльница и демонстративно направилась к двери.

      Геннадий молча схватил её за руку и ударил в лицо кулаком. Татьяна громко взвизгнула и повалилась на грязный пол. Из разбитого носа струёй хлынула кровь.

      – Ты это кому хамишь, сучка драная! – заорал Геннадий. – Водку пить можешь, а убрать за собой, нет?

      Татьяна молча поднялась, вытерла кровь краем подола и отправилась на кухню. Нос её распух, а под левым глазом наливался фиолетовый синяк.

      Перемыв стаканы и собрав остатки еды со стола, она пошла к выходу.

      – За синяк ещё ответишь! – пригрозила она и хлопнула дверью.

      «Да, романтику в этом доме не удалось бы найти и сапёру с миноискателем», – отстранённо наблюдал за разборкой Михаил.

      – Что будем делать, Немец? – спросил Геннадий. – Судя по тебе, пить больше не будешь. Это правильно. Да, тебе сегодня и в дорогу. А я могу себе позволить. Давай, Немец, сходим в магазин и затаримся горючим. Герка придёт часа в два, не раньше. Он и принесёт тебе все необходимые документы на машину.

      Мужчины затоварились в ближайшем магазине тремя бутылками водки, колбасой и хлебом. Дома Геннадий, опрокинув полстакана спиртного, заснул прямо на стуле, прислонившись плечом к стене.

      «Скорее бы Гера пришёл», – подумал Ланге и с содроганием прилёг на матрас. Он не верил в сказки и был уверен, что эти двое пьяниц КамАЗ ему не отдадут. Всё происходящее он по-прежнему воспринимал как дурной сон. Казалось, как только он откроет глаза, сразу окажется у себя дома, рядом с женой и весёлыми малышами. Однако, раскалывающаяся от пьянки