Проклятый. Лана Мейер

ли защитит меня от их мерзких и вонючих лап.

      Но я могла хотя бы попытаться.

      – Нмм, нмм! Нмм! Ммм! – Из моих губ вырвались только эти нелепые звуки, когда я закричала и попыталась сказать: "Отвалите от меня, выродки!".

      – Она еще и сладко постанывает, вы только посмотрите. Знаешь, сколько мы таких, как ты, поймали, красавица? И сколько из них мы поимели? – мерзость его шепота была сравнима разве что со скольжением змеи по лесной чаще. Все внутри меня сжалось в комок, когда я окончательно осознала, что попалась.

      Я абсолютно одна.

      В дали от места, которое, как никак, но могла назвать домом.

      В дали от человека, который был моим другом и мог бы меня защитить.

      – Не рыпайся, детка. Все будет максимально быстро, – еще один шепот одолел меня сзади. За этим злорадным шипением послышался звук разрывающейся ткани.

      Нет. Только не это.

      Подол моей ночной рубашки был разорван – холод коснулся моих бедер так же, как и шершавые ладони, обхватившие их.

      – Нммммммммммммммм! – крик отчаянья разорвал мою грудь, и я привела в действие все свое существо: двигала руками и ногами без остановки, понимая, что это только отвлечет их на время, но не остановит этих мразей, присвоивших меня, как собственность.

      – Черт, наша нимфочка сухая, – злобно заметил один из них, проводя пальцем меж моих ног. Меня передернуло от отвращения и унижения, когда я осознала действие, которое он только что совершил.

      И это были только цветочки.

      Для этих мужчин я была никем. Куском плоти, которому было предназначено удовлетворить их потребность.

      Но я чувствовала, так же, что и они здесь никто.

      Есть что-то, для чего меня они сюда притащили. В это место, о котором я ничегошеньки не знаю.

      В место, которое я даже толком не видела.

      Шестое чувство мне подсказывало, что это очень-очень далеко от дома. Здесь холоднее, и есть ветер, который буквально перебирает и обволакивает каждую твою косточку.

      За пределами узкого коридора, в котором я находилась, шел дождь. Даже не так: то был сильный ливень, еще раз напомнивший мне о жуткой погоде в этом месте.

      В моей местности никогда таких не бывало. По большей части, я наслаждалась солнцем и лазурной водой, ласкающей мои босые ноги. Я жила на берегу моря с прекрасным видом на линию бескрайнего горизонта, за которой пропадали корабли.

      Это бы звучало красиво, если бы я не знала о том, что эти корабли отправлялись проливать кровь. За страны, которых скоро не станет.

      Это все меня не касалось. До этого дня.

      – Сгорите в аду, твари! – мне чудом удалось ослабить на себе тряпку и закричать так сильно, что мой голос эхом отозвался от тесных стен и низких потолков.

      – Молчать, потаскуха! – приказал золотозубый, отчаянно натирая меня между ног – я напряглась так, что вены на моей коже вздулись. Я не хотела этого чувствовать.

      Не хотела после вспоминать об этом, купаясь в своем позоре.

      – Фригидная ты, тварь, – приговаривал он,