Непримиримый. Анастасия Пырченкова

вовсе.

      – Рассмотри поближе, – прошептал он тихо, неотрывно глядя в мои глаза, почти касаясь губ своими. – Потом ещё раз скажи.

      Мужской шёпот током пронзил всё тело, отчего я заметно вздрогнула, окончательно позабыв обо всём на свете. Лишь бы он продолжал на меня смотреть. И говорить таким же тихим и проникновенным голосом, от которого внутри словно звёзды зажигались, пробуждая доселе неведомые желания.

      – Волк, – сорвалось с губ едва слышное. – Одиночка.

      Ещё какое-то время Святослав продолжал смотреть в мои глаза, ни слова не произнёс в ответ. Вместе с тем его дыхание становилось всё медленнее, тяжелее. Взор – более давящим, подчиняющим.

      – Очень… Голодный… Волк…

      – Кашку? – предложила я ему дрожащим от переизбытка эмоций голосом.

      Святослав… прикрыл глаза. Шумно втянул в себя воздух. Руки по обе стороны от моего лица сжались в кулаки. Но, вопреки всему, последующее прозвучало вполне беззаботно:

      – Только если с твоих нежных ручек, звёздочка.

      Из груди вырвался шумный выдох.

      Воображение тут же нарисовало ещё одну картину, как нависнувший надо мной мужчина, удерживая меня за запястье, слизывает овсяную крупу с моих пальцев…

      Определённо, блондин пробуждает у меня жутко странные желания. Мало адекватные.

      – Так что, утолишь мой голод, звёздочка? – прозвучало уже совсем тихо, с проскальзывающей хрипотцой.

      – Н-наверное, – отозвалась одними губами. – Только я… не умею… – призналась в своей нерадивости в плане готовки.

      Теперь мужчина смотрел на меня со странным любопытством. Снова заново разглядывал. И всё никак наглядеться не мог.

      – Ничего. Я научу.

      – Это хорошо. Да, – согласилась я с ним всё так же неслышно, затаив дыхание. – Научи.

      Или это я из-за излишне громкого биения сердца саму себя просто не слышала… поглощённая закручивающимся снежным вихрем во взоре напротив. Настолько затянуло, что даже не успела вовремя опомниться, когда Святослав распрямился, поднимая вместе с собой и меня, а после подхватил на руки, наплевав на оставленный нами недоеденный завтрак, и решительным шагом направился в сторону отеля.

      – Мне стоит спросить, что ты задумал? – прокомментировала я его действия, обнимая за плечи.

      Я точно вела себя неправильно. И мама обязательно не преминула бы мне на это указать. Но мамы сейчас здесь, рядом нет, а он – сильный, красивый, обаятельный и восхитительный, есть. И я наслаждалась этим моментом. Да и что уж там… меня раньше ни разу не носили на руках. Только в детстве. Папа. Это оказалось приятно.

      – Как это что? – удивился встречно Святослав. – Обещания надо исполнять!

      Настала моя пора удивляться.

      – Что-то не припомню со своей стороны никаких обещаний, – прищурилась я, глядя на него. – Но тебя ведь это всё равно не остановит, да?

      – Что значит не помнишь? – наградили меня укоризненным взглядом. – Ты обещала спасти меня от голода, а я обещал тебя научить