Шаги над бездной. Алекс Хикари

суть – перед тобой сидит сам Хаос во плоти и предлагает сыграть в три игры, ставка в которых – само мироздание.

      – И как будет проходить эта игра? – спросила Вероника.

      Шаан’Далор не отвечал, только всматривался в её глаза, как будто хотел увидеть что-то особенное. Вероника успела отметить, что у него серые глаза, светлые, как у отца. В следующий миг бог хаоса чуть склонил голову, и цвет сменился на ореховый. А вроде похож на человека – во всяком случае, голос обычный, а при появлении не грохочет гром и не раскалывается земля. Хотя, может быть, такое и происходит, только за пределами этого… этой комнаты. Вернее, разума Вероники, если верить Шаан’Далору.

      – Знаешь, как говорят… человека создаёт его прошлое, – негромко заговорил он, и Вероника вздрогнула от неожиданности. – Получается, ты у нас не совсем… не совсем ты, скажем так.

      – Что ты…

      – Так не интересно, – Шаан’Далор склонился над Вероникой и щёлкнул пальцами над её ухом. – Потерпи. Будет неприятно

      Вероника уже собиралась спросить, что он имел в виду, но не успела. Закружилась голова, тягучая боль сжала виски, к горлу подкатила тошнота. Плохо понимая, что делает, Вероника обняла себя за плечи, сжала руки.

      Вереница картинок промелькнула перед глазами, одна сменяла другую, как в калейдоскопе. Заснеженный российский лес в марте, незадолго до конца учебного года. Экзамен на знание Дара, уже в конце сессии. Потом ночная прогулка по парку при академии. Состязание в лабиринте, разговор при полярном сиянии, потом новое испытание. Появление Воздающего свет и третье состязание…

      Голова кружилась всё сильнее, растаяло ощущение реальности. Казалось, всё происходит как во сне, или будто смотришь кино. Вероника схватилась за голову, сжала виски – не помогло. Картинки продолжали сменяться, и сквозь них она увидела ещё одну, на этот раз – чужую. Одновременно реальную и нереальную.

      Это был порт незнакомого города, раскинувшийся на берегу реки. Чужими глазами Вероника видела двух девушек – одна, высокая блондинка, размахивала кинжалом, сотканным из сотен крошечных светляков, перед носом второй, миниатюрной девчонки лет четырнадцати, закутанной в длинный чёрный плащ. Санни и Алина. Но кто на них смотрит?..

      Аден упорно пытался сосредоточиться, но почему-то не выходило. То ли дождь отвлекал, то ли неясное ощущение внутри; оно походило на то чувство, когда шагаешь вперёд и точно знаешь, что там будет опора, но под ногами – пустота. Санни говорила и говорила что-то Алине, та отвечала, Аден слышал слова, но плохо улавливал смысл.

      – Ты совсем чокнутая? – громко говорила Санни. – Как ты могла её послушать? Нет, не так. Как ты могла ей поверить?!

      В ушах зашумело, и этот звук был невыносимо громким, даже заглушал шелест дождя. Аден машинально оглянулся по сторонам, но ничего не увидел. Шум притих.

      – Потому что это правда, – Алина сжалась. – Я проверяла, читала книги, перешарила всю библиотеку, да и родители рассказывали… Она правда моя родственница.

      – Стесняюсь спросить, откуда родители знают?

      – Потому что мама…

      Голова закружилась, обруч томной боли сжал виски. Аден покачнулся, машинально накрыл ладонью лоб, как будто это могло помочь справиться с дурным самочувствием. Разрозненные картинки замелькали перед глазами, размывая чувство реальности. В одной из них Аден узнал лес, в котором скрывался полтора века после изгнания.

      – Нет, – выдохнул бог огня и зажмурился. – Я не хочу туда возвращаться…

      Картинки отступили, стало чуточку легче. Аден открыл глаза – как раз вовремя, чтобы увидеть, как Санни угрожает Алине кинжалом, сотканным из голубых светлячков. С трудом, как через густой туман, наружу выбралось воспоминание – этот цвет отражал боль.

      – Эй…

      – Не вздумай меня останавливать, – не оборачиваясь, бросила Санни. – Она сейчас всё расскажет, или…

      Или что – Аден так и не узнал. Реальность снова растворилась в бессмысленных картинках. Смутно знакомый лес… хотя нет, роща или парк, тропа какая-то, девчонка рыжеволосая… Они сидели вместе, рядом, очень близко друг к другу, и Аден чувствовал, что неравнодушен к ней, и понимал, что и она к нему тоже…

      – Перестань, – велел Аден, сам толком не зная, кому именно. Новая картинка взметнулась в памяти, теперь они с этой рыжеволосой девчонкой стояли рядом, на краю обрыва, разделяя общую на двоих горечь поражения. – Хватит!

      Реальность вернулась в лице Санни, на этот раз стоявшей рядом с Аденом. Она была так близко, что даже через запахи дождя, реки и мокрого асфальта ощущался тонкий аромат её цветочных духов.

      – Ты кого-то слышишь, – твёрдо сказала Санни. – Женский голос, да?

      – Вижу картинки, – буркнул Аден. Покачал головой, как будто это могло помочь вытряхнуть лишнее из головы. – Скажешь, я чокнутый?

      – Скажу, что ты слышишь Нику, – глаза девчонки азартно заблестели. – Ну же, поговори с ней! Спроси её, где она!

      Вероника вжималась в жёсткий стул, мысленно умоляя, чтобы всё прекратилось. Голова кружилась.