Сказание о кухне китайской. Семён Исаакович Волошин

>

      то русскоязычному смерть

      Пословица – шутка

      .

      В каждой провинции Китая, а их там более 23-x по неписанному правилу должно быть не менее 200 блюд, присущих именно этой местности.

      Не думаю что это так, но тем не менее «жратва» является предметом культа и поклонения населения не меньше чем Будда, Мао и Великая Китайская Стена.

      Проведя в Китае, около, трёх недель я побывал в трёх провинциях и перепробовал не менее сотни различных изысков местной кухни: от жаренных кузнечиков, которых невозможно отличить от жаренных грибов до морских черепах, вкусом похожих на нечто среднее между свининой и курятиной.

      Северо– западные провинции населены процентов на 20 узбеками, на 30-40 процентов уйгурами , остальное многомиллиардный китайский народ. Тем не менее традиции нац. меньшинств в почёте и все прелести ташкентского Чигатая, включая не только привычные нам лагман, плов , шурпу и пр. блюда , но и свойственная нашему местному колориту антисанитария присутствует в полном составе. Особый аромат придаётся с помощью тряпок, которые используются как средство уборки стола, так подметания пола и мытья посуды одновременно.

      К чести китайцев, надо сказать, что они эти «злачные» места не посещают.

      В основном, там толкаются и лопают, те же нац.меньшинства. Я всё это видел, но вид заведения в котором подают уйгурский лагман, начисто, отвратил желание его есть.

      Надо сказать, что настоящая китайская кухня, не зависимо от того в какой части Китая изготовлено блюдо, почти, начисто отличается от вкуса блюд подаваемых в многочисленных тайско-китайских ресторанах, ресторанчиках и забегаловках Европы и Америки.Отличие-как между хорошим узбекским пловом, подаваемом на свадьбе и пловом московского «розлива» под названием «Плов узбекский со свининой и рисом».

      Сначала о сервировке. В типовых, средней руки и выше китайских ресторанах столы, как правило круглые с неподвижной нижней и стеклянной, вращающейся верхней столешницами. С боку у стены во всю её длину идёт длинный комод, на котором выставляется нечто неимоверное -не менее 20 перемен блюд. На стеклянную столешницу ставятся тарелки со сложенными полотняными салфетками, рядом с которыми уложены в стерилизованных пакетах палочки для еды,которые в зависимости от категории заведения они могу быть деревянными, костяными, из полудрагоценных камней, а то и просто из золота. По-моему, искусство есть с помощью этого нехитрого приспособления, особенно, после принятия энного количества ихнего пойла, подающегося под разными названиями, но для нашего вкуса напоминающие самую низкопробную сивуху, сродни искусству катанатоходца. Несколько слов о напитке: чем красивее графинчик в котором присутствует оная гадость (как правило они делаются из керамики или фарфора, а пробка, не применно залита сургучём, поверх которой стоит печать, под которую из-за её солидности в любом банке Швейцарии выдадут миллион без разницы каких денег), тем поганее её содержимое, отдающее ароматами смеси столярного клея, денатурата и тройного одеколона. Подцепить и вытянуть из вазы, салатницы или другой цивильной посуды, особенно, после принятия «парфюмерии» этим подобием удлинённых пальцев с не обстриженными ногтями, какого-нибудь извивающегося червячка или скользкий кусочек молодого бамбука, c моей точки зрения было практически невозможно. И в первые несколько дней, стараясь выпендриваться на их манер я вставал из-за стола голодным, как в той сказке «… я там был, мёд, пиво пил, по усам текло а в рот не попало…». Так и не овладев искусством красиво есть