Лёд и пламень, или Вечный поединок с самим собой. Роман. Наталия Сергеевна Коноплева

Читать онлайн.
Название Лёд и пламень, или Вечный поединок с самим собой. Роман
Автор произведения Наталия Сергеевна Коноплева
Жанр Русское фэнтези
Серия
Издательство Русское фэнтези
Год выпуска 0
isbn 9785449627407



Скачать книгу

стороне груди, там, где сердце. Его невозможно было не смыть, ни стереть. Жгучая боль, не ослабевающая, а иногда и усиливающаяся с течением времени, сопровождала отлучённого всю оставшуюся жизнь. Только искреннее прощение всех живущих и тех, кто властвует этим миром в заоблачных высях могло уничтожить клеймо. Лет триста назад в самом конце войны магов я попал в плен к чёрным магам, которые хотели выжечь на мне клеймо их раба. Тогда им это не удалось, но они честно пытались, и я помню боль от раскалённого железа, когда его прижимают к открытой ране. А подобную боль веками вынужден терпеть отлучённый. Говорят, так как клеймо не было выжжено на теле и не начертано собственной кровью, а появлялось на коже без помощи подручных средств, боль была не такой сильной, как от клейма, которое вырезали на теле чёрные маги. А предавшим чёрных магов вырезали на правой ладони круг и прижигали рану калёным железом, заговорённым особым образом. После этого одна половина круга оставалась ярко-красной, а другая чернела, что символизировало кровавое пламя войны и вечный мрак злого начала. Предатель с подобным знаком на правой ладони и на груди считался проклятым. И, если у отлучённых был шанс получить прощение, то у проклятых подобного шанса не было, если, конечно, проклятый не обратиться к свету, ведь даже чёрные маги не рождаются со злом в сердце. Но в истории ещё не было случая, чтобы проклятый был прощён при жизни да и навряд ли после смерти. так что нашему Доррену ещё повезло, что его не приняли к себе чёрные маги, ибо, если и они разочаровались в нём… страшно даже подумать, что ожидало бы его тогда.

      А Доррен продолжал:

      – Меня не пускали на ночлег даже в хлева! В меня бросали камни, плевали в лицо, травили собаками. Пару столетий меня, как палый лист, северным ветром носило без приюта по всем дорогам этого мира.

      Я невольно восхитился художественностью повествования. Как мог человек, переживший ТАКОЕ, говорить о своих страданиях так, как говорил Доррен. Он говорил тихо, прикрыв глаза, мёртвым голосом, не упуская ни единой подробности, словно бы он задался целью запугать своих слушателей. Гном и человек уже давно стали нежно-салатового цвета, даже эльф ощутимо вздрагивал. До меня донеслись его мысли:

      «Я триста пятьдесят лет провёл в застенках чёрных крепостей. но мы, эльфы, и не такое выдерживали. А он всего лишь человек, пусть даже и бывший маг, но сколько бы он не жил, он остаётся смертным. Я бы всё отдал, чтобы никогда не видеть этих глаз!..»

      Бесконечная серая дорога под бледным нависшим небом, беспощадно поливающим дождём и иссекающим ветром. Он идёт по дороге, опираясь на ясеневый посох, идёт один и на лиги вокруг ни жилья, ни даже костерка, где бы могли оказаться люди.

      Из-под полуприкрытых век Доррена скатилась слеза. Я приобнял его за плечи, а эльф, опустился с другой стороны и взял его за руку.

      – Не плачь, Доррен, – сказал я, – Всё кончилось. Ты с друзьями.

      Он не реагировал. Я потряс