Царь-Ужас. Геннадий Прашкевич

пришлось согласиться Семену.

      – Тогда зови меня так. Звучит красиво. Я твоя маленькая сладкая сука. Я правильно это произнесла?

      Такой Семен и запомнил Жанну, потому что на другой день его схватила японская военная полиция.

      Каким образом он попал на американский пароход, мы не знаем.

      Все свои деньги он оставил Жанне и был рад, узнав, что она действительно не принимала в гостинице американских моряков.

      Мечтой Семена стало попасть в Париж.

      В течение нескольких лет он упорно стремился в Париж, но все время промахивался. В Нью-Йорке в каком-то грязном матросском борделе он подцепил нехорошую болезнь, от которой отделался только в Бразилии. На Филиппинах в пьяной драке осколком стакана ему присадили по черепу, оставив на всю жизнь звездчатый шрам на правой части лба. В маленьких африканских портах он несколько раз цеплял гнусную лихорадку.

      Но дело не в этом.

      Были города, которые ему нравились, например Стамбул и Малакка.

      В Малакке, правда, всегда стояла жара, а в Стамбуле проститутки были как головешки – худые и жадные. Семен упорно рвался в Париж, правда, судьба никак не хотела ему помочь: тонул у берегов Мадагаскара, отставал от своего корабля в Тунисе, на Кипре сидел в тюрьме. Там были очень крупные клопы, таких он не видел даже в Танжере, а в Танжере он тоже сидел в тюрьме. На стене камеры в Танжере было выцарапано гвоздем: «Янакис – за убийство». Эта надпись здорово веселила Семена. Стоило родиться греком, чтобы сесть в Танжере за убийство! За годы скитаний Семен научился многим языкам в их простых матросских вариантах, научился драться и не жалеть противника в драке. Но ему хотелось в Париж, а его заносило то в Танжер, то в Малакку, а то вообще в Гонолулу. Сперва ему нравилась Малакка, но когда его занесло туда в пятый раз, он решил, что Малакка тоже рвотное. И не потому, что Малакка не Париж, и даже не потому, что в Малакке он всегда напивался страшно, – просто человека нервирует, когда что-то лежит у него как бы совсем под рукой, а вот не дотянешься.

      Париж…

      Нежный Париж…

      Маленькая сладкая сука Жанна…

      3. Скорпион и египтянка

      Летом 1911 года Семен попал в Париж.

      Город встретил его неуверенным дождем, потом выглянуло солнце. В кармане лежало почти четыреста франков, неплохие деньги, если вдуматься. Но вдумываться он не хотел. Он волновался. Он в Париже. Жанна не переспала в Японии со всем американским пароходом, значит, верна ему. Правда, в тихом теплом Париже, чуть смоченном каплями дождя, как и во всех других городах, чувствовалось что-то рвотное, а люди не походили на художников. Или типичные буржуа, или типичные клошары – все самое плохое, что Семен слышал о Франции, вдруг предстало перед ним. Даже надпись на уличных писсуарах «Лучший шоколад Менье» не показалась ему остроумной.

      Он волновался.

      Узнав, что улочка Коланкур находится на Монмартре, Семен воспользовался узкоколейным паровым трамвайчиком. Возле базилики Сакре-Кёр, белый купол которой величественно возвышался над городом, Семена выгнали из вагона, потому