Незнакомцы. Дин Кунц

мне показалось, что прошла вечность. Я хочу, чтобы ты всегда был рядом.

      Они наклонились друг к другу через стойку и поцеловались.

      Это был поцелуй от чистого сердца. Она обняла его за голову и сильнее прижала к себе. Большинство давно женатых семейных пар, даже если они продолжают любить друг друга, выражают свои чувства чисто механически. Но у Эрни и Фэй все было иначе: через тридцать один год после свадьбы она все еще вселяла в него ощущение молодости.

      – Ты привез оборудование? Все в порядке? Может, прямо сейчас и разгрузишь?

      – О нет, только не сейчас, – бросив затравленный взгляд на темное окно, возразил Эрни. – Я вымотался.

      – Но ведь там всего четыре упаковки…

      – Нет, лучше я сделаю это завтра утром, – как можно спокойнее ответил Эрни, но голос выдавал его волнение. – За одну ночь с упаковками ничего не случится, полежат в машине. Гляди-ка, ты уже повесила рождественские украшения!

      – А ты только теперь заметил?

      На стене над диваном висела огромная гирлянда из сосновых шишек, в углу, за полочками с открытками, стоял картонный Санта-Клаус в натуральную величину, а напротив него, на стойке, маленький керамический северный олень мчал керамические сани с подарками. С потолка свисали красные и золотистые рождественские шары.

      – Тебе пришлось влезать на стремянку, – сказал он. – Ты могла упасть. Нужно было подождать меня.

      – Дорогой, я не из неженок. Успокойся. Вы, морские пехотинцы, слишком любите кичиться своим мужеством.

      – Ты думаешь?

      Входная дверь внезапно распахнулась, и вошел водитель грузовика: ему нужна была комната на ночь.

      Эрни не мог перевести дух, пока дверь за ним не захлопнулась.

      На долговязом водителе была ковбойская шляпа, джинсовая куртка, ковбойская рубаха и джинсы.

      Фэй выразила восхищение его шляпой, украшенной кожаной лентой с бирюзой, шофер просиял и почувствовал себя как дома.

      Пока клиент заполнял карту гостя, Эрни прошел за прилавок, стараясь не думать о случившемся с ним по дороге домой и о темноте за окном, повесил дубленку на вешалку у ящичков с картотекой и пошел разбирать корреспонденцию на дубовом столе: счета, рекламные проспекты, просьбы о пожертвованиях, поздравительные открытки и конверт с чеком – его пенсией.

      Наконец он взял в руки белый конверт без обратного адреса. Внутри была цветная фотография, сделанная «Полароидом», с изображением семьи из трех человек – мужчины, женщины и ребенка – на фоне мотеля, рядом с дверью девятого номера. Мужчине на вид было не более тридцати, даже меньше, он хорошо загорел и прекрасно выглядел. Женщина была на пару лет моложе, симпатичная брюнетка. Девочка лет пяти или шести была просто очаровательна. Все трое улыбались. По их рубашкам с короткими рукавами Эрни определил, что снимок был сделан в середине лета.

      Он с недоумением повертел в руках фотографию, но на обратной стороне не было никакой надписи. Он еще раз заглянул в конверт. Тот был пуст: