Черная царевна. Оксана Глазнева

видела, как Роджер разводит костер, и сейчас делала то же самое: отодвинула в сторону ветки и сухие листья, освобождая место для костра, сложила из тонких веточек пирамидку и положила сверху сухих листьев.

      Роджер вынырнул у берега, метко бросил в стоящий котелок очередного рака.

      – Я выхожу, так что, если стесняешься, отвернись.

      Надя, схватив спички, пошла разжигать костер. На удивление он разгорелся сразу, словно ее горящие от смущения щеки добавили жара.

      Роджер подошел к костру, натягивая на мокрое тело рубашку и отряхивая с волос воду. Потом повесил котелок с раками над костром и присел, протянув к огню руки. Надя принесла пальто и набросила ему на плечи. Охотник удивленно обернулся.

      – Холодно, не хватало еще заболеть!

      – Я не болею.

      – Это хорошо, но пока сиди и грейся. Только скажи, что делать.

      – В ягдташе возьми соль…

      Надя насыпала в котелок соли и снова села рядом. Охотник смотрел на реку. Похоже, молчание было его привычным состоянием. Надя тоже привыкла к тишине, немногословность спутника не тяготила ее.

      Но поговорить и спросить хотелось о многом, и царевна не выдержала:

      – Ты так спокойно говорил с Лешим… Не страшно было? Я думала, жрецы ведут себя с богами иначе.

      Роджер усмехнулся:

      – Не бойся богов, девочка. В людях они ценят лишь достоинство. Если в тебе этого не будет – они растопчут тебя. Забудь об угрозах. Я буду отвечать за твои слова.

      – Не нужно, – она обреченно вздохнула. – Одним проклятием больше, одним меньше…

      – Кто тебя проклял? Я думал, ты надежно спрятана в Черной башне.

      – Милость и Пасиа Грина.

      Роджер усмехнулся, и Надя поняла, что сказала глупость.

      – Не спеши навешивать на себя проклятия богов, девочка. Пасиа Грина и Милость не сравнятся с Варман Тура. Чем они тебя напугали?

      – Сказали, что когда я встречу своего суженого, то не узнаю его, а когда пойму, что это был он, – мы расстанемся навеки.

      Роджер громко рассмеялся:

      – Боишься не встретить больше Елисея? Ты еще ребенок, Надежда. Когда повзрослеешь, то поймешь, что не всегда любовь одна на всю жизнь. Люди могут любить и пять, и десять раз. И каждый раз любовь будет великой и истинной. Так устроены человеческие сердца.

      – А сколько у тебя было «истинной любви»? – вспыхнула царевна.

      Он пропустил ее вопрос мимо ушей.

      – Успокою тебя, глупая. Многие думают, что Пасиа Грина внушает страсть, а Милость дарит любовь, но это не так. Они питаются человеческими чувствами, направляют их, но не создают. Если будешь любить своего Елисея достаточно сильно, то преодолеешь их проклятие.

      Роджер поднялся, снял с огня котелок и отставил в сторону от костра. Наде разговаривать перехотелось. Охотник смеялся над ней, а ведь в глубине души она в самом деле хотела, чтобы ее суженым оказался Елисей.

      – Раки сварились. Поешь.

      …Наде снилось, что река вышла из берегов. Роджер куда-то пропал, а она лежит на берегу, скованная сном. Вена обернулась женщиной, подошла к Наде, обняла