Мы всегда были вместе. Светлана Талан

нашла продукты для бутербродов. Когда мужчина вернулся из ванной, на столе уже был готов легкий завтрак.

      – Ты взяла чужое, – улыбнувшись, сказал он. – В холодильнике не мое, ну да ладно, не обеднеют!

      Римма не поняла, о чем он, да и сейчас ей это было не важно. Перед ней был он! Тот, чье невидимое присутствие она ощущала много лет. Сейчас он был рядом, реальный до боли.

      – Как ты жил… все эти годы? – с волнением спросила она.

      – А ты?

      – Отвечай, Алеша! – попросила она, улыбнувшись.

      – Я? Да нормально я жил, Римма! Не лучше, чем все, но и не хуже. Две дочки нажил, работал. Что еще?

      – Ты помнил меня? – спросила она прямо.

      Римма смотрела в его глаза и не могла в них ничего прочесть.

      – Тебя? Я все и всех помню, – улыбнулся он. – Ну да кто старое помянет, тому глаз вон. Так ведь говорят?

      – Ты о чем? – растерянно спросила она.

      Алексей достал бутылку водки и две рюмки, дунул в них, поставил на стол.

      – Давай, Римма, выпьем за нашу встречу! – предложил он. – Надо бы поговорить, а на сухое горло слова не идут.

      Он налил по полной рюмке.

      – Я не буду, – сказала Римма.

      – А я буду! – неприятно хихикнул мужчина и залпом выпил. Он поморщился, потянулся за бутербродом, зачем-то нюхнул хлеб и только потом стал его неспешно жевать. – Римма, ты не подумай, что я там какой-то алкаш или что-то в этом роде, – говорил он с полным ртом. – Это моя жена считает, что я – пьяница. Ты же так не думаешь?

      – А ты… Ты разве не разведен?

      – Да, я в разводе! Теперь я, видите ли, ее папочке противен! А квартиру отдельную мне купить слабо? Живем не по-людски: каждый в своей комнате, жена – в одной, я – в другой, а в третьей спят дочери, когда с учебы домой приезжают. Я их всех столько лет кормил, а теперь и холодильник поделили – каждому по полочке! Ну не дурдом, Римма?

      Она молчала. Ее сказочный мир с любимым человеком в нем рушился у нее на глазах. Римма понимала, что сама в этом виновата. Никто другой, а именно она выдумала эту сказку, чтобы жить в ней, и теперь с болью в сердце сидела напротив своего «принца», наблюдая, как рушатся последние кирпичики ее прекрасного замка. Ей стало больно и стыдно.

      «Может, я поспешила с выводами?» – пронеслась в ее голове спасительная мысль.

      Римма молча слушала его и смотрела, как он наливал рюмку за рюмкой, опрокидывал ее содержимое в себя, закусывал, громко причмокивая, и как изо рта вываливались мелкие крошки при разговоре.

      – Ты не думай, я уже последнюю, – сказал Алексей, покрутив в руках бутылку. Он с сожалением вздохнул, когда отметил, что в ней осталось водки меньше половины. – Ты в нашем селе давно была?

      – Я? Нет, на днях.

      – Что там обо мне говорят?

      – Откуда мне знать?

      – Знаешь! – хихикнул он. – Небось, уже наплели тебе, что я пропойца, что всю хату матери обоссал, когда пьяным там валялся? Сказали ведь, что мать меня за это выпроводила сюда? Так вот, Римма, скажу тебе правду: не верь никому! Выпивал? Было после развода, не отрицаю! Может