Кровные сестры. Джейн Корри

свесилась на грудь, гулко стукнувшись подбородком. Она ощутила пену на губах.

      – Так, не плеваться здесь! – захлебнулась слюной Помыкашка.

      «Увезите меня отсюда!!!»

      Вдруг кресло резко развернулось, и они припустили из кабинета по коридору – Прямая Челка пришла ей на помощь!

      В эти мгновения Китти бежала. Или ехала на велосипеде? Нет, скакала на лошади. Эти образы мелькнули в памяти один за другим, будто она примеряла их как одежду.

      Но вскоре они остановились.

      Глава 3

      Элисон

      Сентябрь 2016 г.

      – Так почему же вам захотелось работать в тюрьме? – допытывался человек в металлических очках, напоминающий грызуна, со скептической миной и черными бровями, которые поднимались и опускались, пока он говорил. Для начальника тюрьмы он показался мне слишком субтильным, но, с другой стороны, я еще никогда не видела начальников тюрем.

      Почему мне захотелось работать в тюрьме? Ответ прост: да мне пока не захотелось. От этих стен у меня мурашки по коже. Я еле подавляю страх с той минуты, как оставила машину у ворот и назвала свое имя и цель визита («Элисон Бейкер, на собеседование с начальником тюрьмы»).

      Но, разумеется, я не могла так ответить.

      – Мне кажется, я могу привнести что-то новое и полезное, – услышала я свой голос. По-моему, это прозвучало жалко и патетически.

      Правая бровь начальника приподнялась. Это настолько отвлекло меня, что я едва не пропустила следующую реплику:

      – Как и большинство художников. Но отчего, мисс Бейкер, нам следует предпочесть вас другим кандидатам?

      В самом деле, отчего? Без рисования я быстро сыграла бы в ящик после несчастного случая. До того солнечного июльского утра я отличалась, по выражению моих педагогов, склонностью к наукам. Мне давалось все – и математика, и английский, хотя так бывает нечасто. Элисон, умная сестра. Тут вам и беглый французский, и явный талант к техническим дисциплинам.

      Рисованием и прочим увлекалась моя сестра – это занятие для тех, кто «не проявляет особых способностей». Хорошие ученики вроде меня относились к рисованию как к пустой трате времени. По крайней мере, именно так в моей школе восприняли новость о том, что я поступила в художественную школу вместо университета.

      Мне вспомнились первые недели после несчастного случая, когда мы с матерью разбирали вещи сестры. Повинуясь какому-то порыву, я открыла ее коробку с красками и достала тюбик «кобальта зеленого». Ее любимый бирюзовый оттенок. Моя рука сама взяла ее кисточку, которая запорхала по листу, точно ее направляла сестра.

      – А я и не знала, что ты тоже рисуешь, – прошептала мама.

      Я тоже не знала.

      Но это было моим очень личным секретом, которым не делятся с едва знакомым человеком, тем более с начальником тюрьмы.

      – У меня есть опыт работы с необычными художественными материалами, – нашлась я. – Например, с цветным стеклом.

      – Мы избегаем опасных предметов, – сказал другой человек, присутствовавший в кабинете. Он представился тюремным