Кровные сестры. Джейн Корри

но отчего-то у Китти получилось из стороны в сторону. У Джонни вытянулось лицо.

      – Не обращай… внимания… – сказала Маргарет, сидевшая справа от Китти. – Она… кивает… когда хочет… сказать нет… и мотает… головой… в знак… согласия.

      Джонни просиял.

      – Это хорошо, – он крепче сжал ее руку. – Я тоже иногда говорю не то.

      Правда? От этого Китти показалось, что она вовсе не так глупа, как ей постоянно дают понять.

      – Почему бы… тебе… не прийти… к нам… в комнату… снова? – как всегда громко спросила Маргарет.

      – Тс-с-с-с. – Джонни огляделся. Китти тоже огляделась бы, но сегодня шея просто не поворачивалась. Такое с ней иногда случается.

      – Никто… не слушает… – фыркнула со смехом Маргарет. – Все… возятся с… Дунканом… прежде чем… съедутся… гости. – Ее взгляд был удивительно мечтательным. – Я никому… не скажу… честно… У меня… был бойфренд… когда-то… Но он… от меня… сбежал…

      У Маргарет был бойфренд? Да она минимум ровесница Пятничной Мамаши! У нее седые волосы, и вообще она костлявая, без намека на грудь!

      – Все уже приехали, – заявил вернувшийся Дункан, от которого пахло куда приятнее. – Вон моя сестра!

      Воцарилась атмосфера взволнованного, напряженного ожидания. Здоровой рукой Китти стиснула руку Джонни. Вошла миниатюрная женщина с мышиным лицом, оглядела собравшихся, будто ища кого-то, и приветственно замахала Дункану.

      – У них… одинаково… длинные… носы… – захихикала Маргарет.

      – А к вам кто-нибудь приедет? – вежливо спросил Джонни.

      Маргарет покачала головой.

      – Моя кузина… не станет… рваться… ради меня… теперь… когда она… уехала в Австралию… Господи!.. Кто эта… женщина? Какие… жемчуга…

      – Это моя мать, – небрежно сказал Джонни. По его тону угадывалось, что он немного расстроен. Наверняка скучает по дому. Но если бы его семье не понадобился «отдых», он бы не познакомился с Китти. Он сказал это, держа ее за руку, когда во всем доме уже погасили свет.

      Еще кто-то из вошедших радостно замахал.

      – Это… мамаша Китти… – уверенно изрекла Маргарет. – Давненько… ее… не было… видно… Обычно… она приходит… по пятницам… Ей… нормально…

      Волосы Пятничной Мамаши стали другого цвета – прежде седые, теперь они были золотистыми, как у мамы Джонни. Китти прикусила щеку изнутри: где же ее особый гость? Может, это и не Дряблая Физиономия вовсе, а кто-нибудь приятный! Но никто больше не пришел ее повидать, кроме Пятничной Мамаши.

      Барбара Прямая Челка встала и направила палочку на Китти. Это означало, что Китти должна запевать – с закрытым ртом. Соло, как называла это Барбара. Всем остальным полагалось сидеть тихо, чтобы собравшиеся могли расслышать пение. Все ждали. Во рту у Китти пересохло. Она столько раз репетировала, что могла спеть даже во сне.

      Но теперь, когда аудитория выжидательно глядела на нее, звуки отказывались покидать ее рот.

      – Не могу, – прошептала она.

      – Что… она там… говорит? – простонала Маргарет.

      – Не