Тропа барса. Петр Катериничев

зарабатывать пацанам на пивко с водочкою…

      – Твое слово, Гнутый, – спросил для проформы Бодухин долговязого сутулого парня, лениво жующего фильтр сигареты длинными и желтыми, как у лошади, зубами.

      – А чего тут базлать зря… Править надо биксу, а то…

      – Бодун, уходит! Должна ответить! – снова подвыл Муха.

      – Ответит… – хрипло выдохнул вожак. – Давайте су-чонку в подвал, там и потолкуем…

      – А ну артачиться начнет? – загоношился тот.

      – По почкам – и под белы руки. Двое парней скорой рысью сорвались с лавки, предвкушая развлечение.

      – Ты чего так завелся на эту? – ревниво протянула Надька, положив руку на взбухшую «мужскую гордость» кавалера. – Разве она сможет так, как я? – И облизала пухлый округлый рот.

      – Не болтай, – разлепил Бодун губы-пельмени. – Идите с Несушкой пацанам пособите, а то меня обездвижило, блин. Ну да сердцу не прикажешь, – довольно гыгыкнул он, кинув взгляд на штаны. Сейчас, сейчас эту длинноногую сучонку затащат в подвальчик, распнут нагишом на матах, нужно только решить, как лучше попервоначалу, на спинку или на животик… Что и говорить, девка хороша, как нездешняя… Бодун звякнул ключами и, прихрамывая от образовавшегося неудобства, побрел отмыкать ржавый висячий замок подвала, еще два года назад приспособленный им для сходняков и увеселений…

      Двое догнали Лену у подъезда, Муха перекрыл двери, Гнутый стал сзади.

      – Не спеши, па-а-адруга, – протянул Муха. – Говорливая ты больно, а за база-ар ответить надо.

      Гнутый, оказавшись чуть ниже стоявшей на ступеньках девочки, одной рукой приподнял ей юбку, ладонью другой провел по бедрам:

      – А ножки гладенькие…

      Наседкина с Давалкиной шли не спеша, предвкушая длинное и забавное представление.

      Удар локтем был молниеносен, послышалось противное чавканье, Гнутый опрокинулся навзничь, на спину… Маленький, ростом ниже Али, Корзун даже не понял, что произошло, увидел только, как напарник кувыркнулся спиной в пыль, и дальше не видел уже ничего: удар растопыренной пятерней пришелся по глазам, резанула резкая боль, он зажмурился, и тут жуткая боль в паху перехватила до самого горла – девчонка просто двинула коленкой вперед и вверх, снизу, со ступеньки, врезав перегородившему дорогу парню точно и резко. Тот кулем завалился на бок и засучил ногами.

      Алька резко обернулась, в руке ее тускло блеснуло тонкое бритвенное лезвие.

      – Ну что, клипсы пудреные, кто первая хочет стать буратиной?

      Девки замерли. Алька сделала шаг со ступеньки. Девки обе разом бросились прочь, Давалкина заверещала тонко:

      – Боду-у-ун! Она нас порежет!

      Услышав испуганный визг, Бодун выскочил из подвальчика, разом оценил «картину битвы» и с неожиданной для такого увальня скоростью и проворством ринулся к девчонке.

      Аля тоже разом поняла, что против этого мамонта она – как мотылек против танка.

      Глаза у парня были