Слово Оберона. Марина и Сергей Дяченко

воняет?

      – С улицы. От этих, которые ездят.

      – А-а, выхлопные газы… Пойдем ко мне домой. Я форточку закрою.

      – Нет, – Гарольд решительно покачал головой. – Мне такой дом не нравится, извини. Тут есть поблизости деревья.

      – Парк?

      – Ну да. Пойдем. Погода хорошая.

      – Ладно, – я снова забросила рюкзак на плечо. – Пошли.

      На выходе со двора меня догнал Макс.

      – Лена, можно тебя на минуточку? – спросил странным напряженным голосом.

      Я отошла:

      – Чего тебе?

      Макс нервничал:

      – Кто это?

      – Мой друг.

      – Куда ты с ним идешь?

      – А тебе какое дело?

      – Лена! Ты посмотри на него! У него же такое лицо… будто он убийца! Это взрослый мужик, зачем ты ему нужна?!

      Я прищурилась:

      – Ты меня воспитывать, что ли, будешь?

      – Ты с ума сошла, – сказал Макс жалобно. – Откуда ты его знаешь?

      – Я с ним сражалась бок о бок, – сказала я сухо. – Он мне жизнь спасал. А я – ему. Его зовут Гарольд, и он такое видел, от чего ты в штаны наложил бы моментально. И если ты кому-то скажешь, что я с ним пошла – можешь заранее справлять поминки, он тебе голову отрежет… Понял?

      Я ушла, а Макс остался стоять. Я подумала мельком: может, зря я так? Может, это слишком?

      Но Гарольд шагал рядом, с неприязнью косился на проносящиеся по улице машины, и мысли мои переключились на другое.

* * *

      – Ну расскажи скорее, как там все? Как наши?

      Я называла жителей Королевства «наши» совершенно естественно и по праву. Потому что еще недавно я, будучи магом дороги, защищала их, помогала в переделках, лечила, делилась своей силой и даже однажды сварила кашу в большом котле. Правда, каша чуть-чуть подгорела. Гарольд улыбнулся:

      – Ты сейчас Королевство не узнаешь. Народу понаехало – тысячи! Город, лавки, мастерские, даже цирк свой на окраине есть. Циркачи не хотят уезжать – у вас, говорят, весело, люди щедрые и умеют удивляться…

      Я вспомнила, что говорил мне когда-то Оберон. Там, где люди умеют удивляться, есть место для волшебства. Там процветает тонкий мир – волшебная оболочка неволшебных предметов.

      – Принцессам построили храм Обещания. Туда люди толпами валят – поглядеть. Принцессы танцуют, поют, изучают науки. И каждое утро начинают у зеркала – смотрят, не пробился ли у кого первый седой волос?

      – Да сколько же им лет? – спросила я неуверенно. – Слегка за двадцать?

      – Ну и что? Один волос может просто случайно вырасти. Она мышь, к примеру, увидит, испугается – волосок и поседеет…

      Гарольд говорил, сдвинув брови и глядя перед собой. Мы сидели на скамейке в маленьком пыльном парке. В грязном озерце толпились утки – требовали хлеба. У меня где-то остались в рюкзаке остатки бутерброда, но вещи, которые сообщил мне Гарольд, были слишком серьезными.

      – Слушай, – спросила я неуверенно, – а… за кого-нибудь другого их можно выдать замуж? Чтобы не за принца,