Хищники. Анатолий Безуглов

родилась в Ленинграде. – Ольга Арчиловна была рада, что можно поговорить на отвлекающую тему.

      – В Ленинграде красиво… Но я больше люблю Москву, – призналась девушка и виновато посмотрела на свою спутницу. – А он потомственный москвич, – сказала Марина, делая акцент на слове «он». Имея, конечно, в виду Авдонина.

      – Эдгар Евгеньевич был хороший человек? – не удержалась Дагурова.

      Марина восприняла вопрос совершенно спокойно.

      – Я не задумывалась… С ним очень и очень интересно. – Она посмотрела на верхушки деревьев и произнесла, как будто размышляя вслух: – Если хочется видеться с человеком, если мысли его волнуют… Тогда хороший, наверное. Для тебя. И для других… – Она замолчала.

      «Для других… Не Осетрова ли она имеет в виду?» – подумала следователь. Ее так и подмывало спросить, как Марина относится к Нилу. Однако не стала. Раз обещала отцу, надо держаться. Но Чижик, словно разгадав ее мысли, сказала:

      – Нил тоже интересный. По-своему… И странный. Как все мальчишки… Для них красота – это обязательно иметь. Чтобы мое… Но разве красота – она чья-нибудь? Ведь дружба тоже…

      Марина замолчала. Но то, что она сказала об Осетрове, как раз и было важно следователю: все-таки соперничество существовало!

      – А вчера – трагическая случайность. Никогда не поверю, чтобы Нил сделал это специально, – вдруг заговорила девушка страстно. – Да, Нил жестокий. Но… – Марина покачала головой. – Нет. Нет. Нет, я не так выразилась… Просто, он такой…

      – Какой?

      – Всегда хочет что-то сделать доброе… А получается… – Она тяжело вздохнула. – Вот и с мотоциклом так же… – Марина остановилась. – Понимаете, он ослеп. Было яркое солнце. Лед сверкал как сумасшедший… Нил потом два дня ничего не видел… И я тоже.

      – Погодите, вы о чем? – спросила Ольга Арчиловна.

      – Об аварии… Знаете, как болят глаза, когда ослепнешь зимой от солнца! Словно их сильно натерли луком… Честное слово, иначе ничего бы не случилось.

      – Значит, вы тоже… – начала было Дагурова.

      – Ну да! Он повез меня покататься на озеро. Я была тогда маленькая. И врач сказал – хорошо, что маленькая, у детей все срастается быстрей. И нога тоже…

      – Сильно разбились?

      – Было очень больно…

      «Вот почему ее отец не любит Осетрова, – поняла следователь. – Но надо отдать должное Федору Лукичу. Честно признался».

      – Я только через год узнала, что Нила за это судили…

      Они подошли к центральной усадьбе.

      – Когда вы уезжаете? – спросила Ольга Арчиловна.

      – Завтра вечером… Господи, неужели ему опять предстоит суд? – воскликнула девушка. – И тюрьма?! – Она посмотрела на следователя. – Скажите, Нилу много дадут?

      – Не знаю, девочка, – мягко ответила Ольга Арчиловна. – Это решает не следователь.

      – Да, да… Я учила в школе. Это решает суд…

      – Марина, я хотела бы с вами побеседовать подробней… Что, если завтра с утра?

      – Хорошо, – кивнула