Я вернусь к тебе, Париж. Мария Юрьевна Панкратова

на море никогда не была. – Я виновато потупила взгляд.

      – Это не беда. Закончи все дела в офисе сегодня и с завтрашнего дня можешь готовиться к поездке. Предупреди друзей, своего парня, если он у тебя есть. Никаких незавершенных дел. Во Франции ты о них просто не вспомнишь. На одежде можешь не экономить. Бери все, что любишь носить. В особенности платья. На праздниках, которые нам предстоит организовывать и, разумеется, присутствовать, девушки должны быть только в юбках или платьях. Никаких брюк.

      Я послушно кивала головой и до сих пор не могла поверить, что все это происходит на самом деле.

      – Да, и последнее – давай оставим в России мадам Готьер. Пьер совершено не разбирается во французских обращениях к людям. Ведь я не мадам, а мадмуазель, поскольку не замужем. Мадам я только для своих сотрудников. Потому что никого не посвящаю в свою личную жизнь. Так что как только прибудем в Париж, лично для тебя я просто Сюзанна. Не нужно указывать на мой возраст.

      – Вы отлично выглядите. Я бы не дала вам больше тридцати. – Я искренне улыбнулась собеседнице.

      – Вот и не давай больше. – Перебила меня мадам Сюзанна. Видимо у этой дамочки серьезный пунктик на возрасте. Сколько же ей на самом деле лет?!

      Мадам Готьер посмотрела на небольшие наручные часы из чистого золота.

      – Мне уже пора. Нужно еще столько сегодня успеть купить до отлета. – Она взяла со стола шефа листок бумаги и быстро на нем что-то написала. – Это мои координаты. Если возникнут вопросы – тут же звони. Но только не вздумай позвонить и сказать, что отказываешься. – Мадам Готьер пригрозила мне пальцем.

      – Хорошо. – Я взяла записку, и внимательно прочитав номера телефонов, убрала ее в нагрудный карман блузки.

      – Сейчас я удаляюсь. С тобой мы увидимся в конце недели. Твои координаты у меня уже есть. Пьер мне все уже передал. – Мадам Готьер ловко соскочила со стола и, подхватив свой клатч, покинула кабинет.

      Только оставшись одна в кабинете уже своего практически бывшего шефа, я начала полностью осознавать произошедшее. Мои родители дружили с такой обворожительной француженкой, а я узнаю об этом только сейчас? И если бы не смерть родителей моя жизнь сложилась бы по другому? Мне стало немного обидно. Но, тем не менее, я сама даже толком не обдумав, и не взвесив все «ЗА» и «ПРОТИВ» согласилась на самую настоящую авантюру. Ладно, может и не совсем авантюру, но что-то очень сомнительное.

      Я даже только сейчас осознала, что вся наша беседа с мадам Готьер была на полностью французском языке. Как я этого не заметила? Я говорила так уверено и свободно, как на родном языке. Кажется, мадам Готьер меня проверяла на знание языка. Так ловко перевела беседу с русского на французский. Или может, я опять сплю?! Я несколько раз ущипнула себя. Ай, больно. Нет, это точно не сон.

      И тут нахлынуло воспоминание об обеденном наваждении. А это что было?!

      В этот момент в кабинет вернулся дядя.

      – Ева, ты еще тут? – Он прошел по кабинету и уселся за свое кресло с белоснежной маленькой чашечкой кофе. Видимо он ходил за кофе на первый этаж в кафе.

      – Петр Александрович, мне нужно сейчас уйти? – Я вопросительно