Пока смерть не разлучит нас. Мэри Джонстон

Двери домов были распахнуты настежь, но в них никого не было, никто не стоял на пороге, не выглядывал из окон. Городская площадь была пуста: ни судачащих у колодца женщин, ни снующих под ногами детей; возле тюрьмы у позорного столба не толпились зеваки, у резиденции губернатора не стоял на посту часовой – нигде не было видно ни единой живой души, будь то дворянин или простолюдин.

      – Они что, все разом переселились? – вскричал Спэрроу. – Эмигрировали, что ли?

      – Во всяком случае, одного они оставили, чтоб он мог рассказать, что здесь случилось, – сказал я. – Вон он, бежит нам навстречу.

      Глава VII, в которой мы готовимся к сражению с испанцами

      Человек подбежал к нам и, задыхаясь, крикнул:

      – Капитан Рэйф Перси! Губернатор узнал вашу лошадь, когда вы проезжали через перешеек. Он приказывает вам немедленно явиться к нему.

      – Но где он? И где все остальные? – спросил я.

      – В форту и на берегу возле него. Ах, добрые господа, какой ужасный день!

      – Ужасный день? – воскликнул я. – Да что тут стряслось?

      Я уже узнал человека, с которым разговаривал: это был один из слуг коменданта форта, редкостный трус. От страха он совсем потерял голову.

      – Они заряжают пушки! – проблеял он дрожащим голосом. – Мы все пропали! У нас-то и пушек порядочных нет… Разве нам их одолеть?

      – Да кого «их»? – вскричал я, теряя терпение.

      – Там уже раздают пики и сабли! Ох, горе, от одного вида холодного оружия мне всегда становится худо!

      Я выхватил кинжал и помахал им перед его носом:

      – Ну как, тебе уже стало худо? Сейчас станет еще хуже, если не объяснишь, что здесь происходит.

      Он отпрянул назад и, выпучив глаза, прохрипел:

      – На нас идет большой корабль! Огромный! А пушек на нем! Одних кулеврин40 десяток, а фальконетов41 и прочих пушек помельче и вовсе не счесть!

      Я взял его за шиворот, приподнял и потряс.

      – Они привезли своих папистских попов! – выдавил он из себя, когда я опять поставил его на землю. – Завтра нас всех будут пытать на дыбе! А потом отправят на галеры.

      – Стало быть, к нам наконец пожаловали испанцы, – заключил я. – Ладно, идем.

      У форта царила невообразимая сутолока. В распахнутые ворота торопливо входили члены Совета колонии, депутаты нашей Палаты и офицеры, а перед воротами, на берегу реки, толпилось взбудораженное население. Плантаторы из первопоселенцев, колонисты, прибывшие вместе со Смитом и Дэйлом, арендаторы и слуги, женщины и дети, негры, паспахеги, французские виноградари, голландцы с лесопилок, стеклодувы-итальянцы – все они переходили с места на место, громко переговаривались и все как один глядели в ту сторону, где река Джеймс впадала в океан. Сквозь разноголосый гомон до меня доносилось: «Испанцы! Инквизиция! Галеры!» То были слова, раздававшиеся чаще всего, когда у побережья Виргинии появлялись неизвестные паруса.

      Однако

40

Кулеврины – длинноствольные артиллерийские орудия различных калибров. Применялись в европейских армиях и военных флотах в XV—XVII вв. для стрельбы на дальние расстояния.

41

Фальконеты – пушки небольшого (50—100 мм) калибра. Состояли на вооружении в Европе в XVI—XVIII вв. Стреляли свинцовыми ядрами.