Сущий дьявол. Данелла Хармон

умалишенных. Не говори мне, что мои болезни лишь плод моего воображения!

      – Твой отец умер на дуэли с лордом Эйлсбери, Деймон, от пули, пронзившей его грудь. А вот мать, как говорили знавшие ее люди, была вечно напряжена как струна. И что-то в ней надорвалось. То же произойдет и с тобой, если ты не поймешь, как важно для тебя спокойствие. А сейчас, ради бога, садись и расскажи, что за милое создание почти бегом пронеслось по коридору.

      Эти слова мгновенно отвлекли Деймона от мыслей о своем здоровье, как на то и рассчитывал мудрый молодой капеллан.

      – Милое создание. Ты так называешь эту новоявленную мегеру?

      Питер возразил:

      – Наши мнения расходятся. Как всегда.

      – Это «милое создание» могло бы привести британскую армию к победе под Аустерлицем, – свирепо сказал Деймон. – Эта проклятая ведьма чуть не лишила меня мужских достоинств. Будет просто чудом, если у меня после этого появится ребенок.

      – Ну что ж, поскольку ты не собираешься жениться и произвести наследника, то я не вижу в этом беды, – спокойно отреагировал Питер на слова капитана, игнорируя его свирепый взгляд. Он нагнулся, поднял с пола справочник Петерсона и, положив его на стол, спросил: – Кстати, кто она?

      – Леди Гвинет Эванс-Симмз.

      После некоторой паузы капеллан кивнул:

      – Ясно.

      – Это что-то объясняет?

      – Вполне.

      Деймон наполнил бокал и стал расхаживать по каюте.

      – Очевидно, она решила, что плавучие тюрьмы – это преступление против человечности, что их следует реформировать и что нужно непременно начать с нашей.

      – Не могу сказать, что я ее за это осуждаю. Я давно считаю, что британская практика содержания заключенных на грязных и вонючих судах – это то, что Господь должен оплакивать.

      – Я знаю. По-твоему, почему я уже предпринял шаги для исправления положения?

      – Предпринял шаги? – недоверчиво переспросил капеллан и покачал головой. – Будь честным с самим собой, Деймон. И со мной тоже. Твои так называемые шаги продиктованы отнюдь не заботой и сочувствием к заключенным, а лишь желанием отомстить Болтону и флоту, которые, по твоему разумению, предали тебя.

      – Флот действительно предал меня. А что касается заключенных и моих действий, то важен конечный результат, не зависимо от моих побуждений.

      – Чепуха, Деймон, и ты это знаешь сам.

      – Ради бога, избавь меня от своих проповедей, Питер. Ведь сегодня даже не воскресенье.

      – Я вижу, что задел тебя за живое и достал до самого сердца.

      – Ты знаешь меня достаточно близко и должен знать, что у меня нет такого органа.

      Питер подошел к двери и, подавляя подступающий гнев, казал:

      – Да простит тебя Бог, Деймон…

      – Погоди.

      Держа руку на дверной защелке, капеллан остановился.

      – Я не хочу, чтобы эта назойливая ведьма совала всюду нос на моем судне, – пробормотал Деймон, разглядывая содержимое бокала.

      Питер повернулся и прислонился к двери, глядя на Деймона, который нервно водил пальцем