Багира. Том 1. Любовный детектив. Николай Бредихин

вами заморачиваться? Что, приехали сегодня опять мне нотации читать? Если так, то только один вопрос осталось разрешить: кто из нас оплачивает счет? Думаю я, поскольку перспектива остаться без обеда меня совершенно не прельщает. Так что привет психиатричке! Пока!

      Вадим пропустил мимо ушей оскорбление. Он медленно проговорил, как бы размышляя вслух:

      – Мне только одно в вас нравится – вы со мной предельно откровенны. Конечно, играете, как всякая женщина, но играете в открытую. Или это просто такой стиль игры? Маскирующий, наоборот, редкостную кровожадность?

      – Кровожадность? Нет, просто я пытаюсь говорить с вами по-мужски, профессия такая – без знания людской, и в частности, мужской, психологии я и неделю не продержалась бы на своей работе. Во всех случаях можете быть спокойны: вы, как человек, а уж тем более, как потенциальный клиент, я не говорю уже – как мужчина, совершенно меня не интересуете. Вам ведь не нужны пластиковые окна, верно? Думаю, они уже давно у вас есть. По виду вы человек хозяйственный, предусмотрительный, не могли же вы такое упустить? Что ещё? Вы подозреваете, что я сплю и вижу скушать вас с потрохами? Но зачем? Мы ведь всё уже выяснили: Саша не уходил от меня к вам, он ушёл в неизвестность. Однако, опять же, не в этом главное. Главное в том, что того человека, с которым я прожила и была счастлива почти пять лет, и от которого родила очаровательного сынулю, давно уже нет. Да и был ли он вообще когда-нибудь? Поэтому ни о какой жажде мести, даже просто неприязни, речь не идёт. Скажем так, я уже этим переболела. Хотя было. Конечно, было, не спорю. Но я быстро во всём разобралась. Сейчас меня по большому счету только одно бесит: почему такое произошло именно со мной? Я ведь никогда не была неудачницей, с самого далёкого детства, сколько себя помню, пыталась сама вершить свою судьбу. И вдруг на тебе! Пять лет, вычеркнутых из жизни! За что такая кара? Причём самое главное – это ведь может повториться. В какой-нибудь другой, менее или, наоборот, даже более, извращённой форме. Скажите, когда вы читали эти блоги, у вас не возникало ощущение, что они написаны мне?

      Вадим кивнул.

      – Да, был такой момент, но потом я понял…

      – Что я не та женщина, которая может вызвать к себе подобные чувства?

      Скорочкин замялся, вновь, в который раз уже, принялся протирать тряпочкой свои очки. Затем посмотрел в сторону Ирины, видя, по всей вероятности, лишь расплывчатый силуэт.

      – Просто это не ваш портрет.

      – Понятно, во мне слишком мало женственности, я слишком логично мыслю, слишком решительно действую, а не пора ли вам, мадам, в активные лесбиянки?

      Он холодно поинтересовался.

      – У вас есть знакомые лесбиянки?

      Она вздохнула.

      – Нет, конечно. Откуда? Я вполне нормальная баба. Без отклонений.

      Скорочкин кивнул.

      – Вот именно. Поверьте, в вас нет ничего мужского. Просто женщина с сильным характером. Активная? Да. Может быть, даже реактивная. Но кто сказал, что это недостаток?