Четыре фрейлины двора Людовика XIV. Октав Фере

ли вы одни в этом подозрительном доме, куда я за вами не последовал?

      – Мы там никого не видали, но привратник, впуская нас туда, предупредил нас, что хозяин его занят какими-то гостями.

      – Об этих то гостях я и хотел поговорить с вами.

      – Ах! друг мой, Жак Дешо, содержатель этого вертепа, человек весьма осторожный. Этот дом разделен на отделения таким образом, чтоб люди там не скрещивались и не встречались бы друг с другом. Многие из его клиентов не остерегаются ему признаваться; все происходить там скрытно.

      – Так что, вы не имеете никакой приметы о той особы, которая была там перед вами?

      – Никакой.

      – Следовательно, я хорошо сделал, оставшись здесь, так как я имею о ней гораздо лучшие сведения.

      – Если дело того стоит?…

      – Судя по разговору моего бродяги, это не маловажное дело; дама эта не первая встречная.

      – О! о! речь идет о даме.

      – Которую мне даже суждено снова увидать, как сказал мне это нищий.

      – Гей! какой же драгоценный человек этот плут; на твоем месте, я не отпустил бы его, не узнав предварительно, где можно его снова увидать.

      – Что я и намеревался сделать, но ваше возвращение дало ему случай исчезнуть.

      – Жаль, хотя, в сущности, не смотря на всю прелесть этого приключения, советую тебе быть настороже. Эта встреча доказывает, что все эти плуты ходят по твоим следам; этой породе нельзя доверяться.

      – Что же касается до дамы, то весьма интересно было бы узнать её точнее и знать также её цель… У этого Жака Дешо производится совершенно дьявольское ремесло.

      – Именно так, что мне и сказал мой нищий. Но вы, в свою очередь, что вы там узнали?

      – Сверхъестественные вещи: мошенник, очевидно, показывает все в более мрачном виде, чтоб произвести более впечатления. Впрочем, он ничто иное, как копеечник, как и все гадальщики его, товарищи.

      – Если поверить всем его россказням, – прибавил Шарль Севинье, – то, пожалуй, можно велеть себя зарыть живым.

      – Значит, он вам предсказал очень зловещие вещи?

      – Такие, что нельзя и верить! Откровенно, говоря, ты хорошо сделал, что не вошел туда, потому что я держу пари, что, судя по его действиям, он предсказал бы тебе смерть.

      – Как! так мрачно!

      – Всеобщая похоронная процессия, говорю же тебе! Если верить ему, то ни Генрих, ни я, ни наши возлюбленные не увидят января 1681 года, этот 1680 год похоронит всех четырех… И всё это нам стоило два луидора. Что ты на это скажешь?

      – Щедро заплачено. Счастье, что вы приняли это предсказание, как и следует – весело.

      – И ручаюсь, что наши милые дамы, m-elles де Сурдис и де Понс, посмеются от души.

      – Друзья мои! – сказал Ален. – Если б мне предсказали подобные вещи, то я не решился бы рассказать что-нибудь из этого моей невесте. Эти молодые девушки имеют впечатлительное воображение. То, что нас заставляет смеяться, может их обеспокоить. Поверьте мне, давайте сохраним про себя все эти мало забавные истории.

      – Он прав, как и всегда! сказал Севинье.

      – Мы