Между роком и судьбой. Ксения Власова

кольнулась разбросанная по полу солома, а заледеневшая кожа под руками Рока вспыхнула. Он одной рукой придерживал меня за поясницу, другой – за шею, и, казалось, от его пальцев идет тепло, волнами расходящееся по телу.

      Он смотрел на меня открыто, и от его взгляда, таящего в себе многозначительное обещание, у меня быстро-быстро зашлось сердце – не от страха, от волнения. Я сделала рывок вперед, села, по-прежнему поддерживаемая Роком, и только тогда осознала смысл его слов. У меня сдавило грудную клетку.

      – В чем ваш дар, Рок?

      – Я думал, вы уже не спросите.

      – А я имела право поинтересоваться раньше?

      Мое лицо снова оказалось напротив его лица так близко, что я могла рассмотреть каждую черточку на нем. Я услышала его ровное дыхание, а затем оно коснулось моих губ, потому что Рок наклонился ко мне еще ближе.

      – Вы на многое имеете право, Кара. Вы даже не представляете степень своей власти над…всеми нами.

      Завороженная картиной его тонких губ, произносящих неоднозначный, скорее даже сомнительный, комплимент, почему-то отзывающийся фейерверком противоречивых чувств где-то в районе солнечного сплетения, я молчала.

      Эмоции – пугающие, острые, темные – затопили меня, и понадобилось время, чтобы я смогла их подавить.

      – Власть… – неосознанно повторила я, а затем, словно кто-то из Богов меня подтолкнул, спросила: – Почему вы хотите стать королем? Из-за нее, из-за власти?

      – Боюсь, вас напугает мой ответ. Почему-то наши собственные мысли, озвученные другими людьми, всегда нас пугают.

      В горле пересохло. Я сглотнула и молча ждала ответа, по-прежнему не отводя взгляда от губ Рока. Он не делал попыток сблизиться еще сильнее, но и не отходил. Кажется, расстояние (его отсутствие), на котором мы вели разговор, его вполне устраивало.

      – Так почему же, Рок?

      – Потому что миром не может править Воин. Простите, Кара, но и Свет не справился бы с ролью короля.

      Я встрепенулась, ужаленная этими словами.

      – Неправда!

      – Правда, вы знаете это. Он был слишком мягок и добр, не вышло бы из него хорошего правителя. – Он помолчал, словно ожидая, пока я перестану часто-часто дышать и справлюсь с обидой и желанием спорить. – Воин тоже не принесет ничего хорошего этому миру. Он жесток и прямолинеен. Не видит дальше собственного носа.

      – И, по-вашему, – сдерживая неведомо откуда взявшееся ехидство, спросила я, – во главе королевства должны встать мы: Кара и Рок, верно?

      Я знала, что он поймет иронию. Символичность наших имен давала мало надежды на счастливое и мирное правление.

      – Именно так, Кара. – Рок кивнул. Он выглядел серьезным. – Мы дадим миру то, что он заслужил.

      Пальцы Рока больше не согревали – они обжигали, и я наконец отстранилась от него. Не желая продолжать разговор, пугающий меня с каждой минутой все сильнее, я кивнула на приоткрытую дверь.

      – Нам пора.

      – Конечно, – легко согласился Рок.

      Он предложил снова взять меня на руки, но я отказалась – достоинство (то, что