Николай Ленин. Сто лет после революции. 2331 отрывок из произведений и писем с комментариями. Дмитрий Галковский

высшим продуктом природы, в состоянии только ОТРАЖАТЬ эту закономерность.

      482

      Философский идеализм есть только прикрытая, принаряженная чертовщина.

      483

      Человек и природа существуют только во времени и пространстве, существа же вне времени и пространства, созданные поповщиной и поддерживаемые воображением невежественной и забитой массы человечества, суть больная фантазия, выверты философского идеализма, негодный продукт негодного общественного строя. Может устареть и стареет с каждым днём учение науки о строении вещества, о химическом составе пищи, об атоме и электроне, но не может устареть истина, что человек не может питаться мыслями и рожать детей при одной только платонической любви. А философия, отрицающая объективную реальность времени и пространства, так же нелепа, внутренне гнила и фальшива, как отрицание этих последних истин. Ухищрения идеалистов и агностиков так же, в общем и целом, лицемерны, как проповедь платонической любви фарисеями!

      484

      Энгельс явно применяет «сальтовитальный» метод в философии, т. е. делает ПРЫЖОК от теории к практике. Ни один из тех учёных (и глупых) профессоров философии, за которыми идут наши махисты, никогда не позволяет себе подобных, позорных для представителя «чистой науки», прыжков. У них одно дело теория познания, в которой надо как-нибудь похитрее словесно состряпать «дефиниции», и совсем другое дело практика.

      485

      Махисты черпали свою философию из эклектической нищенской похлебки, и они продолжают угощать читателя таковой же. Они берут кусочек агностицизма и чуточку идеализма у Маха, соединяя это с кусочком диалектического материализма Маркса, и лепечут, что эта окрошка есть РАЗВИТИЕ марксизма. Они думают, что если Мах, Авенариус, Петцольдт и все прочие их авторитеты не имеют ни малейшего понятия о решении вопроса (о свободе и необходимости) Гегелем и Марксом, то это чистейшая случайность: ну, просто-напросто, не прочитали такой-то странички в такой-то книжечке, а вовсе не в том дело, чтобы эти «авторитеты» были и остались круглыми невеждами относительно ДЕЙСТВИТЕЛЬНОГО прогресса философии в ХIХ веке, были и остались философскими обскурантами.

      486

      Выродившиеся болтуны, именующие себя философами.

      487

      И вот эдакие-то немецкие Меньшиковы, обскуранты ничуть не менее высокой пробы, чем Ренувье, живут в прочном конкубинате с эмпириокритиками.

      488

      Имманент расцеловал бы Руднева и зацеловал бы его так же, как расцеловали Маха и Авенариуса Шуппе, Леклеры и Шуберты-Зольдерны.

      489

      Бедные Мах и Авенариус! <…> Боже упаси! Это только маленькое «недоразумение» – в ноздрёвско-петцольдтовском смысле слова. Комичнее всего тут, пожалуй, то, что сам блюститель чистоты и невинности Петцольдт, во-1-х, «дополнил» Маха и Авенариуса «логическим априори», а, во-2-х, совокупил их с проповедником фидеизма Вильгельмом