Серебряные пули с урановым сердечником. Андрей Уланов

гном постучал по дужке инфора, – сколько способов убивать известно ей? Большое число! Мне крепко учили арифмо, но такое число – надо сто гномов, чтобы запомнить его!

      – Спасибо, – пробормотал я, – очень польщен. Мы старались.

      – Там, на Мирах, – гном выдохнул колечко дыма в сторону стойки, – дураки! Тысячелетия… уйму проклятых тысячелетий они думали об оружии – драться один на один. Даже маги – большой бум, но только против другого мага. Не войска. Ваши умники – мудрые! Делали так, чтобы один – убивать многих. Издалека – так лучше.

      – Они хотели другого, – пробормотал я, – совсем другого.

      Доктор Гатлинг, Нобель, капитан Шрапнель, профессор Вей Синь… они хотели сделать войну столь страшной, чтобы человечество ужаснулось – а человечество радостно завопило и, подхватив очередную апгрейднутую дубину, понеслось вперед. По дороге, вымощенной благими намерениями.

      – Думаю, – гном наконец соблаговолил вынуть черенок трубки изо рта, – учиться у вас многому можем…

      Аларм! Аларм! Аларм!

      Я еще успел увидеть в замедленном режиме, как, медленно вращаясь, улетает в глубь зала входная дверь, как в образовавшийся проем ломится толпа – пять-шесть рыл, по виду классические бойцы уличной джиги, – как очень медленно разрядник «эрма-элиза» в лапищах переднего разворачивается стволом в мою сторону. А потом боевой чип окончательно вышел на рабочий режим и, перехватив управление, оставил мозг на голодном пайке обрывочных кадров.

      Кадр первый: Золушка начинает поворачивать в мою сторону недоуменное личико, находясь при этом на полпути к полу. Кружка, летящая донцем вперед, преодолела две трети пути к цели – лбу джигмена с разрядником, а ее содержимое уже начало расплескиваться у него между глаз.

      Кадр второй: оглушенный и ослепленный джигмен все же успел нажать гашетку – и три килоджоуля разряда «эрмы» проделывают здоровенную дыру в летящем столе – к счастью, назад летит не так уж много щепок.

      Кадр третий: раскрашенные рожи совсем близко, тот, что справа, опускает глаза полюбоваться на новое украшение своей грудной клетки – отличная фигурная, с любовью выточенная из дерева ножка стула. Ну а что ты хотел, любезный, тут уж или-или: или не отращивай такие клыки, или ходи в бронекостюме.

      Кадр четвертый: я лежу на полу лицом вверх и любуюсь на пролетающие надо мной шарики плазмы. Кажется, оба джигмена уже успели понять, куда теперь направлены стволы их пушек, но… пока медлительные нервы передадут импульсы пальцами на гашетках… люди! Не стреляйте друг в друга… очередями!

      Кадр пятый: последний джигмен, как-то странно искривив рот – верещит он, что ли? – отбрасывает в сторону пушку, а в его зеркальном нагруднике отражается… черт, неужели это у меня такая рожа под чипом? Ну и мерзкая же! Одна ухмылочка чего стоит!

      И ведь, что обидно, никому не пожалуешься!

* * *

      – А теперь, – мягко сказал Бар Корин, – я бы хотел услышать ваши объяснения.

      – Собственно, – начал я, –