Серебряные пули с урановым сердечником. Андрей Уланов

Бара Корина в тонкости моих личных философско-религиозных воззрений. Во-первых, по моему глубочайшему убеждению, ни время, ни место не располагало к подобным излияниям, во-вторых, они были настолько сложными и запутанными, что вряд ли мне удалось бы сделать это без трех-четырех пакетов хорошего глюколова, а в-третьих…

      Бар Корин неожиданно вскинул голову вверх, и я машинально повторил его жест.

      Из серой пелены смога точно над нами вывалились несколько десятков необычайно крупных дождевых капель, медленно, словно в рапидной съемке, долетели до земли и с громким треском разбрызгались о коричневую шершавость гланца у наших ног.

      – Мракович…

      – Да, сэр?

      – Вы ведь учились на стряпчего?

      – Простите?

      – На судейского, на…

      – …на юридическом, – закончил я.

      Это был мой первый университет. Собственно, именно полученные там знания и подтолкнули меня на скользкую тропинку общественного трутня. К сожалению, быть юристом в Федерации далеко не столь престижно и прибыльно, как, скажем, в Американской Империи начала века. Правда… смог, например, был тогда не чета нынешнему – могучий выхлоп миллионов углеродных двигателей, а не жалкие последствия дриллэффекта.

      – И что вы скажете об этих… обвинениях, – Бар Корин слегка, самым уголком рта, улыбнулся мне, и это мимолетное движение, равно как и столь же мимолетная запинка перед словом «обвинениях», окрылили меня лучше любого пинка под зад, – с профессиональной точки зрения.

      – Ну, – сказал я, – в общем, капитан предположил все правильно.

      Полицейский при этих словах округлился еще больше и попытался проскользнуть мимо Корина поближе ко мне.

      – За исключением, – задумчиво добавил я, – одного небольшого эпизода.

      Капитан настороженно замер.

      – Он неверно определил мой статус.

      – Поясните, – улыбка Бар Корина стала чуть шире.

      – Ну, это очень просто, – сказал я. – Дело в том, что я не преступник. Я заложник.

      Тень улыбки пропала.

      – Браво, – по отсутствию эмоций тон Бара Корина мог бы соперничать с лучшими моделями дверных замков. – А что скажете вы? – развернулся он к капитану.

      – Но… – после моей последней фразы капитан уже не так походил на воздушный шарик, разве что на полусдувшийся. – Я протестую! Это вопрос до…

      – Впрочем, – все тем же бесцветным тоном прервал его Бар Корин, – это никому не интересно.

      Уф. Кажется, это был всего лишь тест – и я его прошел.

      – Поскольку дело имеет внеземной статус, – продолжил Бар Корин, – оно автоматически попадает в сферу СБ. Впрочем, оно туда попадает в любом случае – в нем замешан сотрудник СБ, а это уже компетенция отдела внутренних расследований.

      У меня по спине пробежала пара батальонов мурашек. Если мной займется «инквизиция»… тогда я могу не опасаться «десятого круга» – то, что остается после «инквизиторов», годится лишь к выбросу на свалку.

      – Я проте…

      – Я