Мурка, Маруся Климова. Анна Берсенева

человек, надо думать, это вы, – усмехнулась Маруся. – И в ближайшие пять минут вы мне начнете излагать свою волю.

      – Боже упаси! Я человек пожилой, старомодный. Поэтому в ближайшие пять минут я вам просто представлюсь. Имя у меня прямо из анекдота – Петр Иванович Сидоров. Будем знакомы.

      – Мария, – вздохнула Маруся. Куда было деваться от его вежливости? К тому же он в самом деле был немолод, поэтому послать его подальше, как назойливого мальчишку, было как-то неловко. – Мария… Климова.

      – Маруся Климова? – обрадовался Петр Иванович. – Надо же, а я думал, смешнее, чем мое, имени не бывает!

      – И ничего смешного, – буркнула Маруся. – Вы Петр Иванович Сидоров, я Мария Павловна Климова. Что тут такого?

      – Весь вечер на манеже Маруся Климова! – воскликнул он. – Звучит, а?

      – При чем тут манеж? – удивилась она.

      – Манеж тут при том, что я на нем работаю. Я клоун, – торжественно объявил Петр Иванович. – В Цирке на Цветном бульваре. И вы меня там наверняка видели.

      – Я в цирке была в восемь лет, – пожала плечами Маруся. – Может, тогда вас и видела. Но не запомнила.

      – Быть не может, чтоб не запомнили, – обиделся клоун. – Значит, я в тот раз не работал. Ну да ладно, Маруся Климова, сейчас не обо мне. У вас, я вижу, что-то печальное в жизни случилось. И что же?

      – Не случилось, а произошло, – невесело улыбнулась Маруся. – Случается то, что случайно. А со мной все закономерно.

      – Так что, что? Любимый бросил?

      Вообще-то Маруся не испытывала той потребности, которую испытывают в тяжелые минуты жизни многие люди: изливать душу незнакомому человеку. Но этот человек со смешным лицом, полностью состоящим из подвижных морщин и складок, почему-то вызывал именно такое, несвойственное ей желание: рассказать, что с нею случилось. Тем более что он сам же об этом и спросил.

      – Не бросил, – вздохнула Маруся. – Я от него сама ушла. Но дело не в этом.

      – А в чем?

      – В том, что он как-то… в одну секунду перестал быть любимым, понимаете? Я его очень-очень любила, просто ужасно. – Маруся даже зажмурилась. – И вдруг все исчезло. Я думала, так не бывает, и вдруг так стало. И мне стало очень плохо.

      – Если бы я был психоаналитиком, – сказал Петр Иванович, – таким, знаете, серьезным специалистом, то посоветовал бы вам разобраться в своих чувствах. Так ли уж вы его любили, правда ли разлюбили, не захотите ли вскоре к нему вернуться, ну и так далее. Но поскольку я не серьезный аналитик, а клоун и легкомысленный человек, то я вам другое посоветую: плюньте и забудьте.

      – Спасибо за совет, – улыбнулась Маруся.

      – Зря смеетесь. Вам сколько лет, восемнадцать есть уже?

      – А что, не похоже? Могу паспорт показать.

      – Мне твой паспорт без надобности. Просто подумай: а чего ты вообще-то хотела? В детские годы встретить человека и с ним одним всю жизнь прожить? Да это же скука смертная, Маруся Климова! В твоем возрасте женщина должна менять мужчин как перчатки.

      – Я не ношу перчатки, – сказала Маруся. – Мне