Магия числа «40». Аркадий Эйзлер

Гейне как-то сказал: «Оставим небо ангелам и воробьям». То, что мы не можем осознать и понять, оставим религии. Такой ход, очевидно, не вызовет никакого сопротивления со стороны ученых.

      Сможем ли мы посредством нашего воображения, непрерывно подкрепляемого новыми научными открытиями, представить и осознать все своеобразие и многообразие окружающего нас мира? Сможем ли мы когда-нибудь прослушать партитуру собственной жизни, пытаясь расшифровать ее информацию, поставив перед нотным станом нашей жизни скрипичный ключ? Сможем ли дослушать ее до конца и получим ли соответствующий сигнал о приближении смерти, о чем мечтал Эйнштейн, желавший за три часа быть оповещенным о ней, чтобы привести в порядок бумаги и потом пойти спокойно умирать. Или обычный красный кирпич, словно железный кулак Жухрая из книги Н. Островского, описав дугу, опустится, но уже не на голову конвоира, а на нашу собственную – абсолютно неожиданно, и прекратит звучание прекрасной музыки жизненной реальности. Или мы еще не готовы распознавать эти предупреждения, не прибегая к помощи врачей и статистиков?

      Точно так же, как в увертюре музыкального произведения звучат еще скрытые, почти неуловимые трагические звуки финала, так и самые малые неточности, изначально заложенные Судьбой, Случаем, Богом или какими-то метафизическими законами, закрученными в спираль ДНК, несмотря на все старания дирижера-жизни, уже не смогут быть исправлены звучанием оркестра. Они исчезнут только с написанием новой партитуры. А возникшая новая жизненная реальность поспешит заявить о себе, посылая нам через органы чувств очередной каскад информации, в котором будет отведено немаловажное место загадочной цифре «40».

      Играл ли Бог в рулетку?

      Бывший президент Академии наук СССР академик Келдыш в свое время сказал: «В мире все связано одними невидимыми нитями». В этом Келдыш был не оригинален: еще пару десятилетий до него известный атомщик Нильс Бор высказывал подобное предположение в своей атомарной интерпретации: «Две частицы, даже если они удалены на огромное расстояние, представляют одну систему – т. е. они неразделимы. Но ошибочно полагать, что весь мир представляет собой единое, огромное и неделимое целое. Этому нет экспериментального доказательства – это продукт фантазии человека, надеющегося после ухода в другой мир быть там хорошо принятым. Нельзя внутри физики выстраивать конструкции, не подтвержденные экспериментально,

      а представление о едином мире относится именно к таким конструкциям». Тем не менее великий Эйнштейн считал, что именно эти связи объединяются и подчиняются универсальной, всеобъемлющей, единой теории общих закономерностей. В его представлении о такой объединяющей теории не оставалось места случайности и неопределенности.

      Последователь и популяризатор теории относительности Эйнштейна, известный ученый современности Стивен Хокинг был более оптимистичен, оценивая шансы на открытие такого единого закона в ближайшие