Современные проблемы доктрины гражданского права. Олег Зайцев

[28].

      К названным функциям следует добавить: 4) конституирующую функцию, посредством которой конституируется профессиональное правосознание юристов, 5) регулятивную функцию – юридическая догма выступает регулятивным основанием для юридической практики, формирует устойчивые образцы специально-юридической деятельности (профессиональные обычаи), определяет конфигурацию профессионального правосознания[29].

      Функции юридической догмы можно дифференцировать на следующие группы. К первой относятся функции, связанные с воздействием сложившейся догмы на позитивное право в части «сигнального» воздействия, легитимации соответствующих общественных отношений. Следующая направленность функционального назначения догмы права определяется воздействием на практику. Именно в данном контексте определяется теоретико-практическое значение большинства современных научных исследований – доказать, что содержащиеся в работе теоретические выводы имеют определяющее, регулятивное воздействие на правоприменение, в состоянии его изменить и оптимизировать. И, наконец, третьим блоком функций юридической догмы выступает ее влияние на процесс формирования правового мышления, которое, как уже отмечалось, определяет конфигурацию профессионального правосознания.

      Помимо функциональной трактовки догмы права, существует и иной подход, возводящий ее в ранг основы всей правовой системы, некоего общефилософского порядка. Такое видение догмы права отстаивал С.С. Алексеев, подчеркивавший, что «именно заложенные в догме права основы его свойств, структуры, ценности при надлежащем теоретическом и философском подходах и приводят к выработке основательных положений общетеоретического и философско-правового порядка»[30]. Автор утверждал, что догма права – это не только особый участок явлений социальной действительности, но и ее особый мир. На уровне догмы права своеобразие права как логической системы характеризуется ее глубоким единством с формальной логикой или шире – математической (символической) логикой[31]. При этом С.С. Алексеев весьма своеобразно разграничивал понятия догмы и юридической догматики, указывая, что «…сами юристы веруют в какую-то заскорузлую юридическую догматику. И сводят всю эту «науку» к каким-то классификациям, заумным терминам, бесконечным дискуссиям о «природе» разных правоотношений»[32].

      Представляется, что приведенная характеристика (весьма резкая, даже уничижительная) была призвана несколько театрально подчеркнуть предыдущий авторский вывод. В действительности, как отмечал Г.Ф. Шершеневич столетие назад, «научное правоведение, догматика не учит, как применять право или как изменить юридический порядок соответственно тому или другому общественному идеалу. Она изучает право, каково оно есть, а не каково оно должно быть, она учит, каково право, а не как его применять к конкретным

29

А.А. Зозуля выделяет такие функции правовой доктрины, как стабилизирующая, направляющая, эвристическая, нормообразующая, оценочная и прогностическая. См.: Зозуля А.А. Доктрина в современном праве: Дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2006.

30

www.gumer.info (дата обращения – 09.01.2014).

31

Алексеев С.С. Восхождение к праву. М.: НОРМА, 2001 // www.pravo.uvuzlib.org (дата обращения – 09.01.2014).

32

Алексеев С.С. Право. Азбука. Теория. Философия. Опыт комплексного исследования // www.gumer.info (дата обращения – 09.01.2014).