Кто ты, человек?. Семён Морозков

Глядя на них, Толя машинально отхлебнул кипяток, подвинул камень обратно и попытался закончить мысль.

      «Нам словно отшибло память. Мы будто ослепли. Так почти все мы и живем – величайшие божьи (зачеркнуто) создания матери-природы, но составляющие собой часть почему-то совершенно жалкого человечества. Мой небольшой рассказ о простом человеке, который один раз смог увидеть наш удивительный мир другими глазами».

      Толя перечитал последний абзац. Попытался критически оценить свои высокопарно-наивные рассуждения, и… ему стало не по себе. «За такое могут и привлечь», – подумал новоиспеченный философ и литератор.

      – Ай, Толя, а? Дома ты. Что сидишь-то так? – у калитки переминался с ноги на ногу Андреич. Седой, как лунь, хромой мужичонка лет пятидесяти в кургузом пиджачке что-то бережно держал под мышкой.

      – Того-этого, а я на пристань. Пароход приходит, сам знаешь. Потом пивка можно, того-этого, на площади. А? Я вот рыбку тут приготовил. Са-ам коптил, – скобля щетину, продолжал Андреич.

      – Я – не. Занят. Хотя на пристани буду. Мне посылка приплывет из Ярославля.

      – Ну… Да. Как знаешь. Ну так я пошел.

      Андреич, видя, что Толя даже и головы почти не поднял, засеменил прочь на своих «рубль двадцать».

      «Вот человек, – подумал Толя. – Фронтовик, герой, можно сказать, а как живет? От рыбки до пивка и обратно – не нужны мы никому. Уж шестой год протез заменить добивается, все без толку. Перевернуло нас как с ног на голову, придавило, но не до смерти. Вот он куда-то все спрятаться пытается от жизни такой».

      Наверное, поэтому вспомнилось о червях. Они были на месте, под камнем. Куда уж им деваться, дрожащим тварям?

      Мы едем, едем, едем

      Вагон был почти заполнен. В одном из купе капризничал ребенок, мамаша то ласково пыталась его успокоить, то, теряя терпение, срывалась на шиканье. Кто-то вслух читал статью из журнала о пользе молочных продуктов и кулинарных рецептах Федеративной Народной Республики Югославии. В тамбуре постоянно курили, а по коридору в направлении вагона-ресторана периодически сновали отдельные пассажиры. Уже на подходе к купе Толя услышал заливистый девичий смех.

      Четвертый попутчик так и не появился, и вся компания с удобством расположила часть вещей на свободной второй полке. На столе лежали справочник «Определитель насекомых» и Толин журнал. Стас рассказывал веселую историю о своем прошлогоднем репортаже из Московского зоопарка. О том, как его блокнот с записями утащил детеныш шимпанзе, а директор зоопарка на глазах у посетителей собственноручно пытался его отобрать. Обхватив руками коленки, Шурочка увлеченно слушала и смеялась.

      Москва кончилась, за окнами столетние сосны уже отсчитывали первые километры от платформы «Челюскинская». И тут, как водится, проснулся дорожный аппетит, и все решили, что уже давным-давно пора обедать. На столе выросла горка вареного картофеля, булка с маком, бутерброды, даже маленькая миска с жареной рыбой, нарезанная луковица