Капкан. Роман о том, кто мы есть и как появились. Юрий Дмитриевич Теплов

у нее и уже знал, что она ответит. И она временами отвечала, даже не успев услышать вопроса. Но происходило это как бы само собой и не вызывало удивления ни у нее, ни у него.

      Оставили его в покое и странные ночные видения. Только однажды ему привиделся под утро длинный и странный сон. Анюте в тот день надо было срочно закончить какие-то бухгалтерские расчеты, и она поднялась, не потревожив Алексея, еще до рассвета. В том сне не было ни смутно помнившейся ему зеленоволосой женщины в голубоватой с переливами одежде, ни льющейся со всех сторон успокаивающей музыки.

      Человек в белом хитоне, со спутанными волосами, спадавшими на плечи, стоял в большом сумрачном зале с высоким лепным потолком, скульптурным ансамблем и амфорами, источавшими благовоние. Сумрак разгоняли лишь горевшие по углам светильники. Перед ним в глубоком кресле сидел одетый в черную мантию с красным подбоем грузный мужчина. По его левой щеке время от времени пробегал тик. Он встряхивал головой, словно прогонял боль или раздражение, и тяжелым взглядом сверлил стоявшего перед ним худого человека. Тот смотрел на него с грустной покорностью и сочувствием. Наконец, тихо произнес:

      – Ты болен, прокуратор. Закрой глаза и представь гладь озера.

      Прокуратор послушно смежил веки. Через минутное время открыл их. Прислушался к себе. Еле заметная улыбка тронула его полные губы.

      – Ты искусный лекарь, Иешу.

      Человек в хитоне согласно кивнул.

      – Даже моя жена называет тебя праведником.

      – Я, как и ты, подвержен искушениям.

      – Первосвященники и старейшины обвиняют тебя, Иешу, в осквернении святынь, поругании синедриона и подстрекательстве к бунту.

      Прокуратор смолк, пытливо оглядел лекаря, спросил:

      – Знаешь ли ты, кто тебя предал?

      – Да, Иуда из Кариота.

      – 30 сребреников – цена твоей головы.

      – Он поступил так не по своему разумению и не по своей воле.

      – По чьей воле?

      – Ему ниспослано свыше.

      – Ты веришь в это?

      – Верю в то, что знаю.

      – Что ты знаешь?

      – Истину. Взгляни, прокуратор, те, что глаголют истину, судимы теми, кто имеет власть.

      Прокуратор встал с кресла. Прошелся по залу. Остановился подле пленника.

      – Известно ли тебе, что на пасху я имею право помиловать одного из преступников?

      – Ты помилуешь разбойника Варраву.

      – Почему так считаешь?

      – Ты не властен над своим духом и своим словом, правитель.

      – Ошибаешься. В моей власти распять тебя или отпустить.

      – Нет. Сие предписано свыше.

      Прокуратор смолк, опустил взор. Снова сел в кресло. Вздохнул.

      – Ты прав. Правитель тоже подвластен, и его слово может статься бессильным. Разве ты не боишься смерти, Иешу?

      – Я не умру.

      – Над