Намтар. Владимир Василенко

ткань туники. Интуиция подсказала: эта великолепная красавица появилась тут совсем не случайно. Вместе со сладким запахом её благовоний от неё исходила опасность и угроза, возможно, даже стыдная болезнь «тун и ну»60, которую почти невозможно излечить.

      В конце концов Липит пригласил столичного чиновника к себе на вечернюю трапезу для решающего разговора. Энкид пошёл.

      Липит решил запугать ретивого царского чиновника.

      – Ты не можешь себе представить, на кого ты замахнулся. Чего ты добиваешься?

      – Правды. Той, что диктуют нам наши моральные законы «Ме». В них моя сила. А что есть у тебя?

      – Многое. Например, родство с богоподобным царём Шульги-Син. Друзья на мгновение, родство – на век, – вспомнил он шумерскую пословицу.

      – Не позорь своего родственника, тем более богоподобного. Ты должен уйти. У меня есть полномочия выкинуть тебя с позором. Лучше сделай это добровольно.

      – Мой принципиальный друг, в ближайшем будущем тебя ждут трудные времена. Будь, как все, и ты станешь сказочно богат.

      Энкид только усмехнулся на это, так как угрозы и посулы ему приходилось слышать и раньше, причём от куда более влиятельных людей. Он с презрением смотрел на долговязого, слегка сутулого от показного подобострастия Липита с неприятной слюнявой усмешкой на угреватом лице и жирным неопрятным волосом.

      – Выбирай.

      Липит замолчал, не снимая с лица влажной усмешки.

      – Ты ещё пожалеешь настолько, что будешь умолять меня сжалиться над тобой, ублажая меня своим ртом, а я подумаю, простить тебя или нет.

      Энкид вспыхнул:

      – Тебе следует выучить язык эмесаль – язык евнухов, чтобы твои покровители правильно использовали твои способности. Завтра с рассветом твоей ноги здесь не будет.

      Если бы Энкид был плохо воспитан, он бы запросто плюнул в него.

      6

      Рано утром стражники беспрекословно исполнили указания царского инспектора с золотой печатью царя и вывели с позором Липита и его людей за пределы строительства. Сдержанное улюлюканье рабов, слышимое в приглушённом ропоте толпы, сопровождало разъярённого и растрёпанного Липита. Брызжа слюной и изрыгая проклятия, он умчался в столицу на дорогой повозке, запряжённой двумя лошадьми. Липит намеревался искать «правду» и покровительство при дворце. Красавица с томными глазами вскоре после этого последовала за ним. Доверенные подчинённые Липита разбежались по щелям, чувствуя неотвратимость наказания. Если ретивый чиновник из столицы сможет доказать преднамеренность их деяний и их злой умысел – не сносить головы лизоблюдам Липита. Они должны возместить украденное в тройном размере или поплатятся свободой, обрекая себя на трёхгодичное рабство. Незавидная участь ждала их в бараках рабов.

      Энкид встретился с тремя претендентами на освободившуюся

60

Тун и ну – венерическое заболевание.