Мертвые милашки не болтают. Дей Кин

бывшая почитательница или жертва Коттона, и что защита или обвинение рано или поздно вызовут ее на место для дачи каких-либо показаний, но ни одна из этих сторон этого не сделала. В течение всего слушания девушка лишь присутствовала, слушала и смотрела.

      Потом Харт стал изучать лицо подсудимого, сидевшего рядом со своим адвокатом. Коттон выглядел совсем неплохо, только рот у него был слишком мягким. Это был капризный ребенка, который все хочет иметь и ничего не желает отдавать. За длительное пребывание в тюрьме его кожа приобрела болезненно-желтую окраску. Его когда-то хороший костюм сидел на нем как на вешалке. Глаза запали и были обрамлены синими кругами. Он походил на человека, который был болен и опасался кого-то. И все это было выражено в большой степени. Харту оставалось только надеяться, что его немногие дни с Бонни стоили того, что он заслужит.

      После нервозности и напряжения процесса, а также долгих часов совещания, все последующее воспринималось как избавление. Харт был рад, когда судья огласил приговор, поблагодарив присяжных за работу. В заключение он несколько раз стукнул молоточком по столу, заканчивая судебную процедуру. Харт чувствовал себя распаренным и усталым. Сейчас он бы с удовольствием выпил рюмку виски. Он без комментариев отказал репортерам в интервью, попытался не столкнуться с Дирингом, который приближался к присяжным, желая по всей вероятности поблагодарить их за усердие, и вышел в коридор к лифтам.

      Темноволосая девушка, которую он так часто видел в зале суда, вышла из зала судебного разбирательства еще до него и уже стояла в ожидании лифта. Харт украдкой взглянул на нее. Вблизи она выглядела милее, чем издали. Когда они вместе спускались в лифте, ему удалось рассмотреть ее внимательней. Она была ростом приблизительно 155 см и весила около ста фунтов. Ее летний костюм был модным, но стоил, очевидно, недорого. То же относилось и к большой сумочке, ремень которой был накинут на плечо. Сейчас ее лицо находилось под сильным эмоциональным воздействием, хотя она и держала себя в руках.

      На улице было еще более душно, чем в помещении присяжных. Харт снял куртку и положил ее на руку. Он не думал, что Мэнни или Герта встретят его. Они же не знали, когда присяжные придут к единому мнению. До этого он успел распорядиться, чтобы его машину перегнали из гаража к зданию суда. Из парадного вышли еще трое присяжных, но Харт оставался стоять на месте. Он смотрел на город и был рад, что снова сам себе господин и может идти, куда пожелает.

      А из здания все выходили и выходили присяжные, репортеры и другие члены суда, вынужденные оставаться до конца. Среди них был и Джон Р.Диринг. Почти все прошли мимо, видимо осознавая в каком настроении он сейчас находился, но Диринг подошел к нему и пожал руку.

      – Я пропустил вас наверху, доктор, – проговорил Диринг. – Я понимаю, что для вас это было тяжелым делом. Но мы еще можем благодарить небо, что мы люди принципиальные и верим в благопристойность и справедливость.

      Харт пожал