Я, звездный рыцарь, или Выйти замуж за героя. Галина Львовна Романова

Но сначала…

      Они вышли в коридор и оказались перед полупрозрачной стеной накопителя, к которой с противоположной стороны прильнуло человек пятнадцать. В одинаковых комбинезонах, с одинаковыми напряженными лицами.

      – Встречают, – усмехнулась Ыйгун.

      – Кого?

      – Вас, курсант Ганн. Новый человек… такое событие!

      С этими словами она нажала на кнопку, и полупрозрачная стена исчезла. Шоррен сделал шаг. Он уже понял, что его сейчас проверяют.

      К черту! Там проверки, тут проверки…

      – Ну, чего уставились? – грубее, чем хотелось, спросил он.

      Рабочие слегка зашевелились.

      – Ничего. Смотрим, – промолвил кто-то.

      – Ну и как? Насмотрелись?

      – Да как сказать…

      – Значит, насмотрелись. А вот я – нет. И советую мне не мешать!

      Шагнул на толпу, словно собираясь раздвинуть ее плечом.

      Рабочие заволновались. В какой-то миг они теснее сомкнули ряды, и Ыйгун уже собиралась прийти новичку на помощь, но тот спокойно сделал второй шаг, потом третий…

      А потом кто-то из рабочих сделал шаг назад.

      Экскурсия затянулась дольше, чем Шоррен ожидал.

      Человеческая колония раскинулась на несколько километров. Большая часть народа обитала в подснежных куполах – зданиях, наполовину утопленных во льду, наполовину торчащих из него. Торчала в основном крыша, полупрозрачная, со встроенными солнечными батареями, которые накапливали тепло, чтобы отдавать его ночью. Окон в домах-полусферах не было, поскольку потолки были сами себе окна. Собственно, настоящими окошками можно было назвать только «отверстия» в стенах главного здания, единственного, которое было выстроено отдельно.

      В каждом здании размещалось несколько комнаток, расположенных наподобие лепестков цветка вокруг своеобразной сердцевинки, от которой отходил «стебелек» – коридор, соединявший здание с остальными. На плане действительно колония напоминала букет цветов, поставленных в «вазу», которая представляла собой центральный отсек, откуда спускались в шахты за рудой. Руду – марганец, молибден, кобальт, иридий, алюминий и еще десятка полтора цветных металлов, не считая кристаллов кварца, бериллия и нефрита – добывали сразу на нескольких слоях. Шахта тоже напоминала растение – только массивное дерево – от центрального «ствола» во все стороны отходили «ветки», тянущиеся к рудным жилам. Там, где у «дерева» могла находиться «корневая система», тоже находилась система – но жизнеобеспечения.

      – Мы тут практически на полном самообслуживании, – не без гордости говорила Ыйгун, – поскольку транспорт с запасами приходит примерно раз в полгода. И то, они частенько забывают прислать провизию. Доставят несколько контейнеров с концентратами, и делайте, что хотите. Так что мы уже привыкли полагаться на самих себя. У нас тут есть теплица, оранжерея, химическая лаборатория для синтеза белков и вкусовых добавок, а также, – она подмигнула, – свой рыболовный садок.

      – Рыболовный? – Шоррену показалось,