Игрушка Тёмного Лорда. Ольга Силаева

о Лорейн, – резко сказал Алан. – Я не сплю со шлюхами. И я чувствую, что она в опасности.

      Лорейн нужна была помощь, поняла Кира. Если профессор Деннет делал с Лорейн что-то настолько отвратительное, что девушка решилась сбежать, об этом должны были знать все. В этот момент Кира не думала о том, что Лорейн подставила её. Ей просто хотелось защитить подругу.

      Она подождала, пока голоса затихнут в коридоре, и быстро побежала наверх.

      Добравшись до западной башни, где была их с Лорейн спальня, Кира облегчённо выдохнула. В Академии были свободные нравы, но ей совершенно не хотелось, чтобы её увидели в таком виде, и про неё начали ходить слухи. А уж если кто-нибудь узнал бы, что она была не просто способной адепткой с сильным потенциалом, готовой всегда помочь в несложном ритуале, а девушкой, способной выдержать выплеск самой тёмной и глубокой магии под тремя слоями защитных рун…

      Её бы начали осаждать так, словно её долгом было стать чьей-то игрушкой, чьим-то каналом для чужой магии, чьей-то собственностью. И даже мэтр Антейн, известный своими строгими принципами, не смог бы её защитить.

      Единственным, что спасало Киру от магов Протектората раньше, был её юный возраст: несовершеннолетнюю не могли принудить к участию в ритуалах никогда и нигде. Но ей сравнялось восемнадцать две недели назад, и в её комнате уже лежали два запечатанных конверта с громкими обратными адресами. И Кира знала, что в них было. Два предложения от магов, которые знали о девочке, бывшей донором Тёмного Лорда один-единственный раз. И знали, что донор такой силы увеличит их собственные возможности даже без того, чтобы лечь с ними в постель.

      Рано или поздно, Кира знала, её уговорят. Образумят. Сломают. Заставят согласиться и лечь в ритуальный круг. Но пока это было в её силах, она не сделает к своей судьбе ни шагу. Она поклялась себе в этом, и она выполнит обещание.

      С этими мыслями Кира положила ладонь на металлическую пластину в центре своей спальни. Эту дверь могли отомкнуть и замкнуть лишь трое: она сама, её соседка Лорейн и ректор Академии.

      В случае опасности для жизни, конечно, существовала магическая формула для открытия двери, которую знали и старосты групп, и преподаватели, и целители. Но случаи таких вмешательств можно было перечесть по пальцам, и по всей Академии срабатывала тревога: вся Академия узнавала моментально, включая лорда-ректора. Исключений не было.

      – Не было, – помертвевшими губами прошептала Кира. – Не было.

      Но теперь, кажется, появились.

      Потому что у самых дверей на скромном сером ковре, разметавшись и откинув руку в сторону, лежала Лорейн. И она была совершенно, безнадёжно мертва: её магия потухла, Кира видела это даже отсюда. Глаза девушки были закрыты, на ковре расплылось небольшое пятно крови, а в груди Лорейн торчал ритуальный кинжал, воткнутый в сердце.

      Кто бы ни убил девушку, он не смог бы выбраться ни через зачарованное окно, ни через запечатанную дверь. Это было попросту невозможно.

      А значит, похолодев, поняла Кира, запоздало запахивая