Ледяной ноктюрн. Дарья Кадышева

Лазуритового гнева прибыла большая партия украшений с драгоценными камнями.

      Об этом без конца трещала Тамариса, показывая Дометриану своё новое ожерелье с топазами, золотые браслеты с изумрудами, переливающиеся бриллиантовые серьги и ещё что-то безумно дорогое и настолько же красивое, но царь не слушал. Он смотрел в окно, на зелёные кроны деревьев и огни города. Столичная жизнь бурно кипела на улицах, но в Дворце Ветров было тихо. Лишь отдалённое эхо городского шума бродило по его светлым коридорам.

      Дометрину было необходимо обсудить с главой Конгрегации Золотой Крови дела, но он позволил ей пустую болтовню затем, чтобы самому погрузиться в отрешённое блуждание мыслей, которое порой ему было так необходимо. Он думал о море, о его бирюзовых прохладных волнах, о беспокойном ветре, шевелившем оливковые деревья во дворе и, неожиданно, о варварах-кочевниках, которые как-то подозрительно стихли в последнее время. Не ожидать ли новой угрозы от них? К тому же началась засуха. В Китривирии было лето круглый год, и когда на Великую Землю приходили суровые зимы, к Иггтару в гости жаловали знойные ветра и переставали идти дожди. Цены на товары земледельцев вырастали вдвойне, как и жалованье легионеров, а царская казна несла убытки. Но зато рыба у песчаных берегов Китривтрии никогда не переводилась.

      – Может, стоит прикупить что-нибудь для вашей дочери?

      Дометриан встрепенулся, спустившись с небес на землю.

      – Что ты сказала? – просипел он и прочистил горло.

      – Для Айнелет. Вот эти бриллиантовые серёжки, они бы подчеркнули её утончённую красоту, – пропела Тамариса.

      – Да. Но я не знаю, куда их посылать. Я вообще не знаю, где она сейчас, – рассеянно пробормотал Дометриан, возвращаясь к окну.

      Тамариса присела наконец на стульчик, кладя серьги перед собой на стол царя.

      – Если захотите выяснить, где она, – проговорила она, изменившись в лице и мигом превратившись из восхищённой своими безделушками сороки в статную мрачную магичку, – я могу помочь вам.

      – Нет. По крайней мере, не сейчас. Я дал слово, что оставлю её в покое.

      – А мастер Олириам? Я слышала…

      – Никаких вестей. Лета скрывается и от него.

      Тамариса кивнула.

      – Значит, она так хочет.

      Дометриан вздохнул, отрываясь от вида за окном.

      – Знакомство с дочерью напомнило мне те дни, когда кровь проливалась каждый день. Медная война, – проговорил царь. – Времена были так жестоки. Но я чувствовал счастье, когда находился рядом с Марилюр.

      Тамариса опустила голову, прекрасно осознавая, в насколько интимные для него темы посвящал её Дометриан.

      – Но довольно об этом. Ты ведь хотела поговорить о чём-то?

      – Да, простите, я отвлеклась на такую чепуху, – смутилась Тамариса. – На прошлой встрече вы говорили, что готовы открыть школу магии… первую в Китривтрии.

      – Говорил, – признался Дометриан. – Я не забыл об этом. Я ещё не передал