Песнь койота. Дилогия. Книга 1. Анна Котавуопио

а почему об этом нет информации в СМИ?

      – Что ты, как маленький! Это же не собака бешеная, а хитроумные монстры. Они пожирают трупы, а остатки закапывают в лесу или растворяют в серной кислоте. Нет тела – нет дела.

      – А что, если они никого не трогают, а просто живут своей жизнью?

      Зар посмотрел на него с жалостью, как на слабоумного.

      – Анти изучают этих гадов со времён потопов, – заверил Зар, – я скину тебе документалок. А сейчас проверим, нет ли в баре оборотней, – сказал парень, и хитро улыбнувшись, нажал на красную кнопку.

      Найрад поморщился.

      В уши медленно вбивали раскалённые колья отбойным молотком, а по вискам колотила медными тарелками обезумевшая горилла. Единственным желанием было кататься по полу и выть.

      – Извини, я на минутку, – сказал Найрад, закашлявшись, – там Мэл должен подойти.

      – Боишься? – приятель скорчил шутливую рожицу.

      – Дурак ты, Зарик, и не лечишься, – выдавил из себя парень.

      Дойти до двери, не согнувшись буквой зю, оказалось непросто. Он и раньше слышал, что техники Анти – садисты, но не до такой же степени!

      Какой-то недоумок придумал эту игрушку ради забавы. В третьем ухе у перекидышей есть лишняя барабанная перепонка, реагирующая на ультразвук определённой частоты. Зная этот факт, и имея немного смекалки и садистских наклонностей, техники Анти соорудили эту проклятую звезду.

      Если кто-то видел, как Найрад вышел из бара, то подумал бы, что юноша в стельку пьян.

      Придерживаясь рукой о стену, парень склонился над урной. Тело трясло в приступе рвоты. Желудок вывернуло наизнанку, однако это не принесло облегчения.

      Пошатываясь, перекидыш побрёл в ближайший двор, ускоряя шаг и с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на бег.

      Когда расстояние до бара оказалось достаточным, чтобы адская боль превратилась в лёгкую мигрень, Найрад сел на скамейку и закрыл лицо руками.

      Мысли путались. В груди пылало чувство обиды и гнева.

      Ублюдки продолжали отнимать у него близких. Сначала родители, потом друзья, что остались в спешке покинутых городах, а теперь Зар…

      Впервые за долгое время, Найрад коротко сошёлся с кем-то. И пусть он должен оставить Кренс и больше никогда не видеть друга, но мысль о том, что где-то есть близкий человек, грела бы его в бегах. А что теперь? Зар присоединится к своре охотников и будет, словно гончий пёс, следовать за ним по пятам?

      Найрад тяжело вздохнул, пытаясь справиться с негодованием.

      Вдруг на периферии сознания звякнул тревожный колокольчик.

      Парень вздрогнул от неожиданности и мысленно подобрался. Сигнал не сулил ничего хорошего, и оповещал только об одном: «враги близко».

      Настало время обратиться к внутреннему видению – способности воспринимать энергетическую картину мира, которой Найрад не пользовался почти год, ведя жизнь обычного человека.

      В его сознании щёлкнул незримый тумблер, и двор наполнился тысячами светящихся нитей,