Телохранитель. Владимир Сергеевич Митрофанов

казалось, что кто-то хочет отнять у нее квартиру.

      – С чего вы взяли? – хотел в очередной раз отмахнуться Ховрин.

      – Пошли со мной!

      В квартире был выключен свет, задернуты шторы. Щель, однако, оставалась. Прильнули к этой щели.

      – Вот они! – тетя Клава ухватила Ховрина за голову и повернула в нужную сторону.

      Ховрин присмотрелся. Там действительно стояла машина. Ну и что? Тут всегда много машин стоит. Но у нее работал двигатель, и вдруг внутри вспыхнула красная точка – кончик сигареты – кто-то затянулся Действительно кто-то там сидел.

      – Они прошлой ночью тоже стояли.

      – Может, пасут какого-нибудь бандита, – предположил Ховрин. – Днем тоже стояли?

      – Днем – нет! Как только ты отъехал на своей красненькой, они тут же уехали за тобой.

      – Ну, не за мной же следят! – возопил Ховрин.

      – За мной следят, – тетя Клава затряслась, – хотят забрать квартиру. Потом еще рассказала, что участковый приходил и хотел задушить ее телефонным проводом. «Совсем ёбнулась!»

      На следующий день Ховрин сделал запись всей поездки видеорегистратором, который укрепил присоской на заднее стекло. Действительно одна машина будто прилипла и долго ехала следом.

      Запись он показал Данилову. Тот записал номер машины, похвалил:

      – Молодец, что увидел.

      Ховрин хотел рассказать ему про подозрения соседки, но не стал.

      Данилов позвонил тем же вечером:

      – С машиной я проверил: все нормально, забудь.

      И действительно больше там машины не стояло, что тетя Клава незамедлительно отметила.

      Обычно Ховрин провожал Катю до самых дверей квартиры. Подъезд закрывался на кодовый замок, однако дом был большой, и многих жителей в подъезде Катя не знала даже в лицо, хотя всегда здоровалась со всеми встреченными. Несмотря на кодовые двери, на лестнице было довольно обшарпано, на стенах – надписи, некоторые почтовые ящики разбиты, всюду валялись рекламные листовки. Дом был двенадцатиэтажный, Катя жила на пятом. Однажды лифт был сломан, пошли пешком, На подоконнике между третьим и четвертым этажами лежали смятые сигаретные пачки, стояли пустые банки из-под пива, пол был заплеван. Тут явно было тусовочное место. В определенной ситуации оно могло был опасным.

      На площадке выше этажом послышался мужской, но очень слащавый голос: какой-то парень говорил по телефону:

      – Эдик, милый, ты знаешь, где я стою? У дверей твоей квартиры. Ты меня не впустишь? Я люблю только тебя. Если не впустишь, я покончу с собой!.. – Послышались рыдания.

      Оба, Катя и Ховрин прыснули, еле сдержав смех.

      – Кто там живет? – спросил Ховрин.

      – Я не знаю. Раньше вроде жила какая-то бабушка.

      Попрощались. Чуть позже Ховрина забрал от Катиного дома сам Данилов.

      Сначала поехали за неким Чебышевым. Этот Чебышев жил за КАДом – в Буграх – минут двадцать езды. Машина у него была в ремонте, и он был вроде как уже хорошо подвыпивши,