Охотники на кидал, или Кооператив сыщиков. Владимир Сергеевич Митрофанов

Углов, Ванечкина квартира понравилась главным образом тем, что из окна были видны деревья.

      – Классная квартирка!

      – Да тут все трубы ржавые, надо менять! Причем, лучше во всем доме. Наверху живет безумная старуха, постоянно меня заливает на кухне и в туалете.

      – Это фигня. Радуйся! У меня вообще своего жилья нет! По сути, я – бомж!

      Сам Кот снимал квартиру на улице Рубинштейна у самых Пяти Углов – в самой настоящей трущобе: вход со двора-колодца на черную лестницу, пятый этаж без лифта. Ступени на лестнице были липкие, словно залитые жиром. На площадках стояли консервные банки, битком набитые рыжими жухлыми окурками. Там даже кошки не жили.

      Итак, прилипая к ступеням, поднимаешься на пятый этаж. С лестницы сразу попадаешь в кухню с маленьким окошком, выходящим в настоящий двор-колодец шириной всего метра три, забитый мусором почти до уровня второго этажа. В квартире было две сумрачные комнаты, окна которых выходили в другой колодец – пошире, на стенах – портреты неизвестных людей и дурные копии знаменитых работ. Одну копию Ванечка сразу же узнал: Аленушка оплакивает братца Иванушку на берегу на камне, только автора забыл – то ли Саврасов, то ли Васнецов, то ли Серов – что-то такое, в школе, помнится, писали по этой картине сочинение. Только Аленушка тут получилась какая-то косая – чистая ведьма, хоть саму ее топи.

      Централизованного горячего водоснабжения тоже не было – на кухне висел на стене газовый водогрей. При открывании крана раздавался сильный хлопок, от которого во всей квартире дребезжали стекла.

      Платил Кот за квартиру по питерским меркам не слишком и дорого, поскольку снимал ее у каких-то своих знакомых – чуть ли не у дальних родственников, но и все равно получалось немало. У этой берлоги имелся, конечно, и свой шарм – это была подходящая нора для студентов, художников и молодоженов без детей. Все эти неясные картины на стенах, ловцы снов, музыка ветра, позванивающая на сквозняках, струящихся из перекошенных оконных рам, создавали некую романтическую ауру. В ванную комнату, совмещенную с туалетом, прямо из кухни вела дверь с рифленым матовым стеклом. Если присмотреться, можно было увидеть силуэт моющегося или сидящего на унитазе человека. Кот все время собирался повесить туда занавеску, но руки не доходили. С появлением в его квартирке Валентины, там, в общем-то, стало даже уютно, к тому же было близко до Невского проспекта. Всегда можно сбегать в кино на ночной сеанс или просто погулять в центре, не завися от транспорта и разводки мостов. Ванечка же на своем Васильевском острове был заперт там с часу до пяти ночи.

      Кот рассказал про себя:

      – Я почти год проработал на хозяина в одной строительной фирме. И, наверно, если послушать других, на, в общем-то, хорошего хозяина. Пахали много, но и получали вроде как неплохо. Всеми делами занимался управляющий. Сам хозяин за все время приехал на своем «мерсе» только один раз, помнится, походил по площадке с брезгливым выражением лица, потом свалил в аэропорт – ему нужно было в Мюнхен на Октоберфест