Хроники Нордланда: Кровь Лары. Наталья Свидрицкая

купленными загодя, к дому у моста через Ом. Этот дом стоял в стороне от деревни Омки, отделённый от неё обширной кленовой рощей и оврагом; недалеко проходила оживлённая Брыльская дорога. Дом прежде был или таверной, или лавкой какого-нибудь торговца или аптекаря, от вывески сохранилось железное копьё с двумя кольцами, на которых покачивалась часть сломанной доски с остатками букв, опознать которые не было никакой возможности. От дороги добротный двухэтажный дом был скрыт тополями и клёнами, старыми, с обширными кронами, надёжно укрывающими дом и двор своей тенью; за домом, окружённый каменной оградой, находился огород, или садик, где когда-то что-то росло, и больше было похоже именно на сад – почему Лодо и считал, что это была лавка аптекаря. Здесь до сих пор можно было найти мелиссу, эстрагон, мяту и другие аптекарские травы. Лодо купил этот дом, как Лаура ди Наполи, торговка из Элиота, сюда и пришёл со своей корзиной. Забавно, но торговля у Лауры шла хорошо, и Лодо порой с усмешкой думал: не заняться ли этим всерьёз, бросив своё основное ремесло?..

      Подойдя к дому, он услышал какой-то шорох и приглушённые возгласы: какая-то влюблённая парочка выбрала горбатый мостик под сенью вековых тополей местечком для своих свиданий. Лодо проверил их в первый же день: дочка мельника из Омок и какой-то городской хлыщ… Хлыщ ему не понравился, но кто он был этой девчонке, чтобы вмешиваться? Пусть об этом болит голова её родителей.

      – Лауре нужна лошадь. – Пробормотал он, войдя в дом и опуская на пол тяжёлую корзину. – И повозка… Я не мул, тяжести такие таскать!

      Гэбриэл пришёл к Гарету, но того на месте не оказалось, и он пошёл искать брата по всему замку. Размолвка давалась ему тяжело, и Гэбриэл знал, что брату так же тяжко, как и ему, но первого шага Гарет не сделает. Ну, что ж, сделает он.

      Брат нашелся на конюшне, смотрел, как конюх гоняет на корде молодого серого мерина. Тот больше брыкался и выделывался, чем бежал, и Гарет с конюхом азартно обсуждали его характер. Герцог был слегка пьян и зол; оскалился на брата:

      – Ну, надо же! А что мы не в саду, на качельке, со своей дорогой невестушкой?

      – Давай, наедине обсудим мои пороки и косяки? – Предложил Гэбриэл.

      – А что, – сузил синие глаза Гарет, – конюхов стесняешься?

      – Помириться будет сложнее, если свидетели останутся.

      – А мы не ссорились! – Гарет говорил слишком громко, на него оглядывались даже подсобные рабочие от дальней стены. – Не знаю, что ты там себе навоображал, а я с тобой не ссорился!

      – И напился ты так, просто?

      – А ты мне будешь морали читать, маргаритка ты моя… из борделя?!

      – Давай, – вспыхнул Гэбриэл, – валяй. Расскажи здесь всем, что и почему. Кто я, где был. Я с самого начала этого не боялся, скрывать это было твоей идеей.

      Гарет покраснел, но промолчал. Пьян он был не настолько, чтобы не понять, что Гэбриэл прав. Но это рассердило его ещё сильнее.

      – Давно ли ты сделался главным здесь, а?! – Даже не спросил, а прошипел он. – Герцог пока что здесь я!!!

      – Хорошо. –