Война с НИЧТО. Эта война начинается в детстве и продолжается всю жизнь. Гайк Октемберян

кто был на год старше их. ОН не смог пройти мимо, потому что ОН тем самым как уже оставлял себя соучастником происходившего. Чтобы остановить происходившее, ОН схватил руку, наносившую удары. И тем самым ОН уже своё лицо подставил под удары. А тот ЕГО одноклассник как сразу оказался в стороне и каким-то совершенно непричастным к тому, что стало происходить. Отвечая тем же намного превосходившему ЕГО по силе, НИКТО только ещё больше стал злить того, кто и на следующий день не мог успокоиться, не сломив ЕГО сопротивления. Тот прямо в школе, прямо в полусветлый класс на переменах стал заявляться. НИКТО пришлось в одиночку отбиваться прямо в классе. ЕГО мог поддержать только один ЕГО светлый товарищ, но тот болел, и его в школе не было. Все ВОКРУГ оставались каким-то безучастным молчаливым стадом. Никто из тех УЧИТЕЛЕЙ, которые пасли это стадо, об этом словно НИЧЕГО так и не узнал. ОНИ ДЕЛАЛИ вид, что ИМ НИЧЕГО не было известно о таких вещах, потому что это помогало ИМ оставаться безучастными. Тот приходил потом ещё и ещё. И тот ЕГО одноклассник, вместо которого ОН себя подставил под удары, продолжал оставаться как в стороне от происходившего. НИКТО не собирался сдаваться, и кость нижней ЕГО челюсти с левой стороны, по которой в основном и наносились удары, больше недели оставалась намного толще, чем с другой. Какое-то повреждение с правой стороны челюсти ОН получил, потому-что когда ЕМУ приходилось что-то разжёвывать, с этой стороны ЕГО челюсть с какими-то щелчками вставала на своё место.

      Когда НИКТО УЧИЛСЯ уже в седьмом классе, когда утром ОН зашёл в школу и поднялся на третий этаж, и когда ЕМУ оставалось СДЕЛАТЬ шагов ДВЕНАДЦАТЬ, чтобы зайти в класс, ДВОЕ сидевших на диване подозвали ЕГО к себе, обозвали и отослали прочь от себя. Когда эти ДВОЕ заметили, что это ЕМУ не понравилось, вскочили и начали ЕГО бить. Схватив одного левой рукой за грудь и перемещаясь ВОКРУГ него так, чтобы эти ДВОЕ оставались перед НИМ и начинали мешать друг другу, НИКТО успевал одним правым кулаком отвечать одному и ВТОРОМУ. Но ОН, всё равно, получал больше ударов, чем они, потому что этим ДВОИМ стали помогать ещё ДВОЕ, один постарше, а другой помладше. И эти ДВОЕ наносили, в основном, предательские удары сзади. Когда из разбитого носа НИКТО тёплыми струйками обильно побежала кровь, сбегая ко рту, заливая подбородок, крупными каплями падая на пол, державший ЕГО за одежду на груди разжал свою руку и стал пытаться как-то вырваться. Но НИКТО не собирался отпускать его. ОН стал вытирать кровь у себя на лице рукой, которой бил, и размазывать её по лицу того, кто пытался вырваться и освободиться от ЕГО хватки, которая стала какой-то мёртвой. НИКТО вытирал кровь у себя и размазывал её, вытирал и размазывал, вытирал и размазывал, ведь крови было много. У измазанного кровью всё не получалось вырваться, и трое других ему в этом не стали помогать. НИКТО сам отпустил того, кого держал. Чтобы скрыть измазанное кровью лицо, тот низко