Окаянный император. Роковое путешествие. Илья Юрьевич Леонтьев

свою тираду, я вдруг понял, что могу быть неправ. Перед глазами возник образ мужика, который молча сносит удары, и лицо лейтенанта, не понимающего, почему я вмешиваюсь, поэтому финал и получился немного смазанным. Черт! Надо немедленно найти капитана и прояснить этот вопрос. Однако искать его мне не пришлось. Николай Николаевич сам шел мне на встречу.

      – Ваше императорское высочество, Владивосток на горизонте! Наш переход приближается к концу.

      В голосе собеседника я услышал нотки радости. Я провел на корабле всего несколько дней, да и то большую часть из них в порту, а команда и мои попутчики покинули родные берега больше полугода назад. Мы подошли к борту.

      – Сколько же мы прошли, капитан?

      – Почти двенадцать тысяч морских миль, ваше императорское высочество.

      – Однако… Соскучились по дому?

      – Конечно! Только для нас путешествие пока не заканчивается. До базы в Кронштадте еще идти и идти. И неизвестно, какие у командования на нас виды… Но ничего, команда здорова, исполнена энтузиазма и готова исполнить любой приказ, – закончил он преувеличенно бодрым тоном.

      – Кстати, Николай Николаевич, просветите меня по поводу телесных наказаний на флоте, что-то я запамятовал…

      У Ломена приподнялись брови:

      – Телесные наказания для нижних чинов были отменены высочайшим повелением в 1863 году. Ваш августейший дед, император Александр II, запретил порку кошками как в мирное, так и в военное время… – завершил он рассказ невысказанным вопросом.

      – Я стал свидетелем неприятной сцены…

      – Лейтенант Курош, как я понимаю?

      – Вы знаете о его… упражнениях?

      – Да, ваше императорское высочество.

      – Так почему не прекратите? Почему на вашем корабле подобное возможно, – слово «вашем» я выделил особо.

      – Лейтенант Курош потомственный моряк, сын контр-адмирала Парфения Александровича Куроша…

      – Как мне кажется, это не основание для нарушения высочайшей воли… Николай Николаевич, прошу вас принять меры к тому, чтобы подобные события более не повторялись. Нельзя марать честь русского императорского флота.

      Расставшись с капитаном, я отправился к себе в каюту. Дорога к нейе проходила мимо офицерской кают-компании. Дверь оказалась приоткрыта, из-за нее слышались голоса моих попутчиков. Понимая, что рискую, тем не менее притормозил и решил послушать, о чем идет речь. Начала разговора я не услышал, но он был явно обо мне.

      – …после происшествия сильно изменился, – проговорил, если не ошибаюсь, Волков.

      – Сие вполне объяснимо, – рассудительно сказал Барятинский, – его императорское высочество пережил жестокое покушение, несколько дней провел прикованным к постели. Полагаю, полученные травмы объясняют его желание больше отдыхать и проводить время вне компании…

      – Допустим, а как объяснить тот факт, что в общении с нами он перешел на чины? Большую часть пути мы обходились без них…

      – Быть может, его императорское высочество обижен на нас? Мы были рядом