Прости мне мои грехи. Лана Мейер

моей комнаты.

      Рейчел молчала, и я уже хотела попрощаться с ней, как вдруг заметила ужас, отраженный на лице девушки. Она замерла с приоткрытым ртом и переводила взгляд с меня на дверь, и так несколько раз.

      – Что с тобой? – Зевс залаял, видимо ребенку не терпелось избавиться от моей навязчивой подружки.

      – Я хотела спросить, что с твоей дверью? – Она показала пальцем перед собой, и я, ничего не понимая, проследила за ее движением.

      Сердце пропустило удар, когда я увидела красную, словно символическую, надпись на своей двери.

      "Убийца".

      Руки пробила мелкая дрожь, я почувствовала, как капельки пота проступают через каждую пору на моей коже. Нет, нет, нет, это просто какой-то кошмар.

      Огромным усилием воли мне удалось прийти в себя и ровным голосом произнести:

      – Чьи это шутки?

      – Бекка.

      – Ты же понимаешь, что это просто шутки завистников, Рейчел? – Я посмотрела на девушку, но та даже забыла о своей привычке наматывать волосы на пальцы.

      Рейчел молчала, и даже лай Зевса не мог вывести ее из оцепенения.

      – Рейчел! – окликнула я, толкая вперед дверь. – Ты же понимаешь?

      – Конечно, Бекка, – шепчет она, приходя в себя. – Конечно. Тебя многие недолюбливают, вот и пишут всякие глупости… Да.

      – Я надеюсь, это останется между нами? – Я попыталась скрыть волнение в своем голосе, и девушка покорно кивнула мне в ответ. – Иначе весь деканат узнает о том, что ты спишь с профессором Нилом.

      Она поморщилась и поджала губы, по—прежнему с интересом разглядывая меня. Ей явно не нравилось, что я собиралась использовать ее секрет, который она сама мне выболтала, против нее.

      Поэтому, первое правило стервы: «Никогда. Никому. Ничего. Не рассказывать. Никогда!»

      Я держала все тайны при себе, и спрятаны они были глубоко в моей душе – в сундуке, ключ от которого я выбросила в море. Символически, конечно.

      – А разве я что-то видела? – Она вернула свою вечную улыбку и, помахав мне рукой, скрылась в глубине коридора. Я же решила отложить ласки с Зевсом и немедленно отыскать тряпку и хоть что-то похожее на хлорку, чтобы оттереть этот ужас немедленно.

      Я не убийца.

      Отчаянный крик души, в который не верю даже я. Потихонечку я начинаю восстанавливать обрывки того вечера, и вырисовывающаяся картина мне совершенно не нравится. Кончики моих пальцев леденеют при мысли о произошедшем, и в очередной раз я чувствую, как моя непробиваемая стена рушиться. Я понимаю, что он знает даже больше, чем я думала.

      Коул сломает меня. Он сделает все, чтобы сломать меня.

      Физически. Психологически. Он будет тянуть за все ниточки, пока не уничтожит весь клубок, который мы называем сердцем.

      Глава 7

      Наши дни

      Ребекка

      Говорят, что одиночество – удел сильных, но я уже сомневалась в правильности этого утверждения. Может быть сила в том, чтобы уметь самостоятельно принимать решения и нести ответственность