Роковой соблазн. Шэрон Кендрик

не помогало унять боль. А еще Кире ужасно надоело ощущать себя обузой – и постоянно благодарить тетку за то, что та позволила ей обрести дом, хотя и не считала желанным ребенком. Двоюродная сестра Шелли не переставала измываться над кузиной, потому что та была симпатичнее. Вот почему однажды Кира обрезала волосы и с тех пор носила короткую стрижку. Что угодно, лишь бы ее оставили в покое.

      – Рождество – семейный праздник, а тетя и сестра – моя единственная родня, – произнесла Кира.

      – У тебя нет родителей?

      – Нет. – Возникло молчание, и Кира поспешила пояснить: – Я никогда не знала отца, и тетя воспитала меня после смерти мамы, так что я ей многим обязана.

      – Но ты ее не любишь?

      – Я этого не говорила.

      – Да ты и не должна. И потом, разве это преступление? Никто не обязан любить тех, кто однажды был к ним добр, Кира, даже если речь идет о родственниках.

      – Но она сделала все, что в ее силах, и это было нелегко. У нее было туго с деньгами, – возразила Кира. – А недавно умер дядя, и они с кузиной остались одни – думаю, тетя одинока, хотя и не живет одна. Так что я в Рождество буду сидеть за столом, шутить и делать вид, что наслаждаюсь чересчур жесткой индейкой. Так, наверное, делает большинство людей.

      Последовала такая долгая пауза, что Кира начала думать, не заснул ли ее собеседник. Однако он все же заговорил.

      – Так как бы ты провела Рождество? – тихо спросил Маттео. – Если бы у тебя были деньги и не нужно было оставаться с теткой?

      Кира подтянула подушку к подбородку.

      – А сколько мне можно представить денег? Достаточно, чтобы арендовать частный самолет и полететь на Карибские острова?

      – Если тебе хотелось бы именно этого – то считай, что да.

      – Ну, не совсем. – Кира посмотрела на тусклый отблеск, отбрасываемый фотографией. Давно уже она не позволяла разыгрываться своему воображению. – Я бы отправилась в самый роскошный отель, – медленно начала она, – и смотрела бы там телевизор. Знаешь, такой, который закрывает собой всю стену – как в кинотеатре. У меня раньше никогда не было телевизора в спальне. Так вот, я бы посмотрела на нем все рождественские фильмы и заказала бы в номер мороженое и попкорн – валялась бы и ела.

      Маттео напрягся – и не только оттого, что уловил нотку грусти в ее голосе. Уже давно никто не давал ему столь откровенного ответа. Искренность Киры, ее неискушенность будоражили его – так же, как и ее юная фигура и глаза, в синеве которых, точно в глубоком море, можно было утонуть. Сердце его забилось быстрее, и возбуждение дало о себе знать – Маттео ощутил, как его член коснулся живота. Он вдруг понял, что окутывающая их темнота опасна – она развязывает руки, в ней можно забыть о том, кто ты и кто она. Под укрытием тьмы они просто два незнакомца, предоставленные на растерзание своим чувствам, а за них Маттео в данный момент поручиться не мог.