Изувер (сборник). Анатолий Безуглов

меня в ловушку. Уверяю вас – не выйдет!

      – Вы сами себя загнали в ловушку, – спокойно сказал Гольст. – Совершая преступление, вы допустили массу ошибок. А затем усугубили их своими показаниями. Во-первых, вы сказали, что ружье лежало на одеяле, а оно не могло там лежать. Во-вторых, стреляя в отца, вы перепутали спусковые крючки…

      – Как? – вырвалось у Ветрова. Но он тут же осекся.

      «Не выдержал», – отметил Гольст.

      Однако Ветров попытался исправить впечатление от своего неосторожного восклицания.

      – Я… Я хочу сказать, при чем здесь крючки? И вообще я при чем?..

      – Готовясь к убийству, вернее, к инсценировке самоубийства отца, вы привязали веревку к левому спусковому крючку, а выстрел произвели из правого ствола. Патроны были одного калибра, но разной маркировки. Состав вещества, из которого сделана дробь, различен. Можете ознакомиться с заключением.

      – Это меня не интересует, – холодно произнес Ветров.

      – Следующая ошибка. Вы утверждаете, что дверь в спальню родителей была закрыта. Но в момент выстрелов она была открыта.

      – Какое это имеет значение?

      – Имеет. На внешней стороне обнаружены брызги крови вашего отца.

      Это обстоятельство следователь выяснил в самое последнее время, когда производил обыск на даче и допросил Бобринскую. Она-то и вспомнила про кровь. Соответствующие исследования подтвердили это.

      – Вы отлично помните, – продолжал Гольст, – что дверь открывается вовнутрь спальни. Внешняя сторона двери в открытом положении как раз обращена к кровати, на которой лежал ваш отец. Если бы выстрел был произведен при закрытой двери, то кровь попала бы на внутреннюю сторону. Что вы на это скажете?

      Ветров молчал. Минуту, другую, третью…

      – Я вижу, сказать вам нечего, – констатировал Владимир Георгиевич.

      – Значит, я ошибся, – неожиданно со спокойной дерзостью заявил Ветров. – Дверь действительно была открыта, когда я вбежал в спальню родителей. Но я был в таком состоянии… Неудивительно, что забыл…

      «Ну и наглец!» – чуть не вырвалось у Гольста.

      Он, ни слова не говоря, перекрутил пленку на магнитофоне, нашел нужное место.

      «Дверь в их спальню была открыта или закрыта?» – раздался голос самого следователя.

      «Закрыта», – прозвучал ответ Ветрова.

      «Это вы хорошо помните?»

      «Отлично помню!»

      – Странное выпадение памяти, – заметил Гольст. – А о том, что на вашей майке и трусах были брызги крови, которые заметила при стирке Ольга, вы тоже забыли?

      – Я мог нечаянно запачкаться, когда сдернул с отца одеяло, – парировал Ветров.

      – Где вы стояли, когда сдергивали одеяло? – спросил Гольст.

      – В ногах у отца.

      – В какую сторону вы потянули одеяло?

      Ветров задумался. Вероятно, почувствовал подвох в вопросе.

      – Прошу вас ответить, – строго сказал Гольст.

      – Ну, потянул на себя…

      – На этот раз память вас не