Наследник. Кир Булычев

только дом был освещен – вдоль аллеи, что вела от ворот, горели гирляндой лампочки. Веранда второго этажа была пуста – значит, гости внизу, где в склоне вырублена широкая терраса, с которой открывается вид на бухту.

      – Андрей, – послышалось из темноты. – Андрюша, друг мой!

      – Ахмет? Ты что здесь делаешь?

      Ахмет стоял возле забора, глядя внутрь сквозь живую изгородь.

      В темноте голубым сверкнули его зубы.

      – Я подглядываю, ваше превосходительство, – сказал он. – И заслуживаю самой суровой кары.

      – В самом деле, скажи!

      – Ты что, забыл, кто я? Я извозчик, татарский извозчик, которого, как ты знаешь, наняли высокие господа, потому что их собственный красивый, выписанный из Парижа экипаж приказал долго жить по причине неаккуратности привезенного из Петербурга пьяницы-кучера, каковой лежит в больнице со сломанной ногой.

      Ахмет отрапортовал скороговоркой. Он, как всегда, кого-то изображал, но на этот раз Андрей не догадался кого.

      – Черт побери, я же забыл, – сказал Андрей. – Они еще долго будут там?

      – Куда им спешить?

      – Тогда пошли ко мне.

      – Ничего, мы здесь постоим, а вдруг господа рассердятся.

      – Иногда я готов тебя убить, Керимов.

      – Хорошо, пойдем, напоишь меня чаем на кухне.

      – Скажи извозчикам, что ты у меня. Если нужно, тебя позовут.

      Они вошли в калитку. Электрические лампочки придавали саду карнавальный вид. Со стороны террасы доносились голоса.

      В прихожей горел электрический свет. Андрей отворил дверь к себе в комнату и тут же услышал голос Глаши:

      – Андрюша, ты куда? Ты к гостям иди.

      – Я друга встретил, – сказал Андрей. – Нам с ним поговорить надо.

      Глаша держала в руках поднос с маленькими тарталетками.

      – Если ты голодный, – сказал Андрей Ахмету, – угощайся.

      Он взял с подноса несколько тарталеток, нарушив этим всю композицию. Ахмет не осмелился последовать его примеру.

      – Кушайте, – сказала Глаша, – не стесняйтесь. Вы же, наверное, весь день за рулем?

      Глаша приняла Ахмета за шоффэра.

      – Ахмет, мой приятель по гимназии, – сказал Андрей строго, как бы извлекая этими словами друга из пучины, в которой пребывает прислуга.

      Глаша тем временем поставила поднос на столик и привела в порядок горку тарталеток. Андрей протянул тарталетку Ахмету.

      – Мы не одеты, – сказал он. – А там знатные гости.

      – Что ты, там все попросту! Ты же знаешь, Сергей Серафимович не выносит церемоний.

      Но Андрей отрицательно покачал головой, буквально втолкнул Ахмета в свою комнату и показал ему на плетеное кресло.

      – Знаешь, что я придумал? Пойду на кухню, согрею чаю, а ты снимай сапоги и ложись поспи.

      – Это дело, – согласился Ахмет. – Как хорошо встретить скромного друга в высших сферах российского общества.

      Вошел Сергей Серафимович.

      – Глафира сказала, что ты пришел с другом, – сказал