Непристойные истории. Рассказы про секс. Макс Байкалов

не пришлось! По четвергам мы встречаемся с моими институтскими подругами. Сплетничаем, обсуждаем мужиков, напиваемся. Четверг – это мой личный женский день, я могу приходить домой, когда захочу и в любом состоянии.

      – А подруги не сдадут?

      – Нее! Подруги – могила! Ты думаешь, я одна наши посиделки с такой целью использую? По-моему, я последняя, кто нашими встречами не прикрывался для походов налево. И ни разу никто из девчонок не проболтался.

      «Все как-то слишком хорошо складывается. Прямо идеально…»

      Только эта мысль посещает голову Макса, как у Кати звонит телефон.

      – Да. Да. Может… Ладно. Поняла.

      Она кладет трубку, затягивается кальяном. На лице появляется задумчивое выражение.

      – Катя, что случилось?

      – Муж. Хочет, чтобы я была дома к двенадцати.

      – С чего это вдруг? Может, почувствовал что?

      – Да я тебя умоляю! Представляешь у этого… – она запинается, не дает выпорхнуть злому словцу, – у него сигареты кончились.

      – А сходить не судьба?

      – Как же, он в любимую игрушку рубится – не может отойти. Отпрашиваться бесполезно. Надо ехать.

      – А если на часок опоздать?

      – Он не отстанет. Будет звонить каждые пять минут. Дома закатит скандал. Нет, это исключено.

      Макс смотрит на часы, что-то прикидывает. Потом впивается в Катю взглядом, говорит очень тихо:

      – Сейчас двадцать три пятнадцать. Если поехать ко мне прямо сейчас, мы успеем.

      Катя безнадежно машет рукой.

      – Да брось! Даже если взять машину с улицы, пятнадцать минут езды до тебя, еще пятнадцать потом до моего дома. На все остается пятнадцать минут. Это несерьезно. Я так не хочу.

      – Хорошо, что ты предлагаешь? Разойтись вот так? По мне это вообще не вариант.

      Катя бросает на него уже знакомый шкодный взгляд, совершенно очаровательно смущается, потупляет глазки. Затем, не поднимая глаз от пола, скромница и тихоня едва слышно произносит:

      – В туалет. Идем прямо сейчас.

      И в душе Макса Доломанова, бабника и дамского угодника, взрывается фейерверком гремучая смесь эмоций, ингредиенты которой – удивление, восхищение, озорство, какой-то дикий мальчишеский восторг.

      Они спускаются по крутой лестнице, идут длинным коридором вдоль круглых окон-иллюминаторов. Макс нежно держит свое хрупкое сокровище за руку, едва касаясь подушечками пальцев середины ее ладони – как раз там, где сходится множество чувствительных нервных окончаний.

      КАТЯ в голос стонет в ответ на каждое движение Доломанова. Она стоит задом к Максу, выгнув спину, руками упирается в стену. Одна нога прямая, внизу на щиколотке собраны в кучу, топорщатся комом синенькие Катины джинсы. Любовники умудрились стянуть одну штанину прямо через лаковые ботильоны. Другая ножка согнута в колене, упирается о край унитаза, царапая фаянс острой шпилькой. За иллюминатором – Макс вдруг видит отчетливо – мерно покачивается холодная осенняя вода.

      «Растяжки