Байки старого фэндома. Александр Владиславович Ливенцев

семейных труселях, стрингов тогда в помине не было. Всё равно коротка кольчужка… Саша взвыл и кинулся в ванную под холодный душ. Стало чуть легче, и он решился на отважную вылазку за телефоном. Слава богу, тот был на длинном шнуре, до ванной хватило. Под струями холодного водопада вызвал скорую. Скорая приехала минут через сорок. Шипя от боли, страдалец в костюме Адама быстро открыл дверь и на бегу пригласил спасителя в белом халате в ванную, благо тот оказался мужиком.

      – Что делать, доктор? Помогите! – вопил несчастный.

      – А хрен его знает, что делать, – задумчиво молвил эскулап. – Я гинеколог. Все на Олимпиаде.

      Саша и до этого крепкого словца не чурался. А тут целитель женских недугов впервые познал всю многогранность великого и могучего русского матерного. Ну а чем доктор-то виноват? Здраво рассуждая, на Олимпиаде ему действительно делать нечего, в отличие от травматологов и прочих хирургов-терапевтов. Жертве борща, впрочем, от этого было не легче. Вколов лошадиную дозу обезболивающего, облачённого в свободный халат на голое тело пациента отвезли в больницу, где оставшиеся на страже коновалы обмазали Шушуню Майского целебным составом и заботливо укутали мягкими бинтами.

      Помните слезу улетающего ввысь олимпийского мишки? Теперь она чуть ли не символ московской Олимпиады-80. А у кого-то другие ассоциации, не менее слёзные.

      – Это было на Олимпиаде, когда ко мне приехал гинеколог, – говорит с тех пор Саша за рюмочкой, завлекательно начиная рассказ об этой казусной истории.

      Уважаемое руководство здравоохранения, а может, даёшь гинекологов на Олимпиаду и другие менее великие спортивные события? Заодно и акушеров. Вдруг рекорды легче родятся под бдительным присмотром специалистов…

      НА ДЕРЕВНЮ БОРИСУ АЛЕКСАНДРОВИЧУ

      «На деревню дедушке Константину Макарычу» – кто не знает этого классического символа безадресности. Но как бы удивился Чехов, узнав, что и не такое возможно. В достославные советские годы некоторые письма из-за бугра, адресованные фэну № 1 Боре Завгороднему из Волгограда, приходили с контактными данными, в сравнении с которыми деревня Ваньки Жукова покажется образцом географической точности. «СССР. Борису Александровичу». Всё. Больше никакой конкретики. И ведь доходили послания! Вскрытые КГБ, проверенные на предмет идеологической диверсии, с помарками и купюрами (не денежными, цензурными), но доходили! Так что если Константин Макарыч числился в жандармском управлении неблагонадёжным по политической части, вполне могло и Ваньки Жукова письмецо дойти. Такие вот почтовые коллизии, Антон Павлович…

      БАНТИК

      Гопман шёл по коридору. Пожалуйста, никаких ассоциаций. Просто совпадение со знаменитой фразой из гениального сериала. И не менее гениальный литературный критик Владимир Львович Гопман шествовал по коридору ничем не хуже Штирлица. И коридоры свердловской гостиницы «Большой Урал» (ей довелось принимать не одну «Аэлиту») были тоже ничем не хуже коридора, по которому