Новое счастье для барышень. Алиса Лунина

не поинтересовавшись, кто там, отперла дверь.

      Она не сразу узнала этого высокого худого мужчину. Удивленно спросила:

      – Вам кого?

      Мужчина улыбнулся:

      – С Новым годом, Лара! Не узнаешь?

      – Костя?!! – ахнула Петрова.

* * *

      – Надо же – узнала, – с удовлетворением отметил Костя Григорьев. – Ну, здравствуй, что ли?

      – Здравствуй! – ответила ошалевшая Лариса. – Ты чего, Григорьев? С луны свалился?

      – Почему с луны?

      – А чего ты вдруг вспомнил обо мне?

      – Да знаешь, Лариса, Новый год, то-се… Сидел себе дома в гордом одиночестве, выпил по случаю праздника и загрустил!

      – Почему в одиночестве?

      – Развелся полгода назад, Новый год, веришь, встретить не с кем! И вот я вспомнил прошлое, достал телефонную книжку, смотрю – Лариса Петрова. Господи – Лариса Петрова, сколько лет, сколь зим! Я мигом взял такси и рванул наудачу.

      – Интересно! А если у меня семья, муж?

      – Я знаю, что ты одинокая, – улыбнулся Костя.

      – Откуда?

      – Я на днях нашего сокурсника Витю Ковалькова встретил, он мне рассказал, что ты одна живешь.

      – С сыном! – строго поправила Лариса.

      – Войти можно, Лара?

      – Входи!

      – Вот подарок, к чаю, – Григорьев протянул Ларисе вафельный тортик. – Любишь?

      – Люблю, конечно, люблю, – закивала Лариса. Ей вдруг почему-то стало весело и радостно. – Ты раздевайся, Костя, и проходи в комнату.

      – Хорошо.

      – Девочки! – Лариса вбежала в гостиную сильно взволнованная. – Господи, вы не поверите! Пришел Костя!

      – Какой Костя? – вылупилась Яна.

      – Григорьев Костя! – счастливо улыбаясь, пояснила Лариса.

      – Дерьмо вспомнишь – оно всплывает, это я как проктолог говорю! – усмехнулась Кукушкина.

      В этот момент вошел Григорьев.

      – С наступающим!

      – Уже наступил, – не слишком дружелюбно отозвалась Кукушкина.

      – Ольга! – удивился Григорьев. – Привет!

      Он повернулся и вдруг увидел Крестовскую.

      – Яна! – Его лицо просияло. – Бог ты мой!

      Яна смущенно отозвалась:

      – Рада тебя видеть, Костя.

      Лариса пригласила Григорьева за стол, он с готовностью уселся и предложил поднять тост «за нашу юность».

      – Вспомнил, – съязвила Ольга, – где теперь наша юность!

      – Чудесный тост, Костя! – подняла бокал Лариса. – Конечно, надо выпить!

      По этому случаю была раскупорена еще одна бутылка французского шампанского, которое очень подошло к тосту «за юность».

      Петрова почему-то стеснялась задерживать взгляд на бывшем возлюбленном и, только когда Григорьев повернулся к Яне, впилась в него взглядом.

      Лариса сразу отметила, что Костя изменился: теперь он носил очки и – самое главное – утратил свою роскошную шевелюру, сменив ее на раннюю лысину, может, не такую вызывающую, как у Зотова, но вполне заметную.

      Петрова вздохнула, но тут же увидела Костю Григорьева времен своей юности: римский профиль, огромные глаза,