Кружева лабиринта. Елена Валентиновна Малахова

Митч остались внизу, чтобы сыграть партию– другую в шахматы, а я и Эшли поднялись в мансарду.

      – Завтра твой первый день в новой школе. Не боишься? – спросила Эшли, закрывая дверь в комнату.

      – Разве есть, чего бояться? Там ведь учатся обыкновенные люди, а не преступники.

      Я заняла стул подле окна, роняя настороженный взор за его пределы. Дворы соседних домов, увядающие деревья и блеклые крыши померкли в привычной ночной мгле, и качающиеся ветки насилу заставляли угадывать шум высохших листьев, перебираемых резким порывом ветра. Луна изливала очарование на крыши и очерчивала границы всего того, что населяло город, будь то крепкий ствол каштана, дымоходная труба или черепица, укутанная мраком.

      Я снова обратилась лицом к Эшли. Расправив подол помятого платья, она присела на кровать, напротив меня. В её маленьких кофейных глазах таился страх, а руки что-то тревожило, вызывая дрожь.

      – Поверь, ты не знаешь, о чем говоришь, Кэти! – возбужденно проговорила она. – Школа представляет собой террариум, где один зверь сменяет другого! И самый опасный из них – учитель физики и химии, Каллен Ферару. Восемь не то десять лет назад он приехал из Румынии вместе с сыном, которого зовут Леонардо. Поговаривают, они закарпатские потомственные колдуны. Никто не смеет пререкаться с Ферару!

      Я рассмеялась, ни на минуту не веря услышанному.

      – Люди живут фантастичными сплетнями, так интереснее!

      Эшли оскорбилась моей некомпетентностью и вспыхнула, точно свеча, зажженная паяльной лампой.

      – Да?! В таком случае как объяснить, почему Каллен всегда ходит в одной и той же чёрной мантии, а его сына никто не видел в лицо? Целыми днями нарезая круги по Ситтингборну на мотовездеходе, привезенном из Европы, Лео никогда не снимает шлем. Один этот транспорт вызывает подозрение – в городе такого отродясь не было! Молли Клифтон – кстати, вторая по счету, кого следует опасаться в нашей школе – утверждает, что однажды застала Лео без шлема в районе Юг-стрит. Сплошь и рядом его лицо покрыто кровоточащими язвами и жуткими ожогами. Ей удалось выяснить через своего отца, старшего инспектора Клифтона, что Ферару бежали из Бухареста сразу, как полиция Румынии стала подозревать Каллена в том, что его сын – безликий уродец исключительно по вине отца. Кроме того, мать Лео внезапно исчезла, и до сих пор никто не знает, где она. Все уверены, что Каллен ставил над ней химические опыты, и впоследствии она скончалась.

      Эшли содрогнулась, сама не своя от собственного рассказа, а по моей спине пробежался холод. Некогда приветливый город отрезал путь к счастливому началу. Я растерялась, не зная, что ответить. У Эшли не было доказательств, а у меня – желания отстаивать позицию неосведомленности. Я снова взглянула в окно: за верхушками каштанов немым стражем ночи высился безжизненный особняк.

      – А в том доме живёт кто-нибудь? – спросила я Эшли, указывая в окно.

      – Нет, его построили