Первобытное искусство. Художественная обработка твердого и мягкого камня. Михаил Ермаков

об этом художественном произведении академик Я. Бем, – «изображено продолговатое лицо с высоким лбом, переходящим в прическу. Устремленные вдаль глаза, длинный узкий нос и неопределенно сомкнутые губы характеризуют лицо благородного выражения, и трудно поверить, чтобы оно вышло из человеческих рук десятки тысяч лет тому назад. Мелкие трещины, частично смягченные желтоватым тоном патины, не могут нарушить покой и мир, которыми дышит это удивительное лицо» [104]. С этой скульптурой, которая относится к наиболее совершенным произведениям ориньякского искусства, мы могли бы связать еще две скульптуры той же эпохи – голову взрослого человека из Ментоны на Ривьере и голову девочки из Брассампуи (Франция). К ним можно отнести и рельеф мадленского охотника, обнаруженный на стене навеса Рок-о-Сорсье, и барельеф мадленского охотника из Лоссель (Франция).

      Но как бы ни был каменный материал «очеловечен» и приспособлен к воплощению содержания, первобытный художник преодолевает его колоссальное сопротивление при создании произведения. На грубой скале, на куске камня грубым рубилом выбить одухотворенную фигуру зверя или скульптуру взрослого человека представляется делом сложным даже для современного, хорошо технически оснащенного и обладающего многовековым опытом мастера, древнему же человеку приходилось весьма трудно.

      Н. Н. Миклухо-Маклай рассказывает, «с какой охотой не знавшие еще металла папуасы стали собирать валявшиеся около его хижины осколки стекла, чтобы использовать их как орудия для нарезки орнаментов по дереву. Ранее имевшиеся у них орудия сдерживали их творческие возможности, не позволяли, пробуждая неподатливый материал, создавать произведения, соответствующие их богатому внутреннему миру человека и развитой художественной фантазии» [8].

      Как видим, материал ограничивал человека, оказывал сопротивление, но тогда возникает законный вопрос: почему же первобытный художник избирал для творческого воплощения этот материал? Зачем было добиваться сходства в контурном рисунке или в скульптуре, когда можно было изготовить, например, чучело зверя или птицы? Не проще ли было на мягкой глине сделать оттиск бизона или оленя, чем по памяти воспроизводить их контур? Зачем, например, в Солютре нужно было создавать пластические изображения лошадиных черепов из… клыка мамонта? Наконец, можно было сделать таким же способом и оттиск человеческого лица, чтобы получить барельеф…

      Такие «почему» можно продолжать и дальше. Ответ на них покажет нам глубокую, органическую связь художественной формы с содержанием, со всей специфической природой искусства.

      Художник, даже изображая внешний вид зверя в наскальной живописи, не переносил механически все его черты на поверхность, он искал черты характерные, типизировал, выражал общее в особенном, с тем чтобы от конкретного рисунка люди шли к постижению более широких и важных сторон жизни. Подобная цель также успешнее достигалась в ином, чем оригинал, материале.

      1.5.4. Мастерская древнего скульптора

      Раскопки